Одна история

[Alise]

«Я всегда знала, что невезучий человек по природе, но чтобы настолько… Это надо побить все рекорды за все время существования человечества!» - думала девушка, разглядывая красное пятно на асфальте и женскую руку, с любимым браслетом на запястье. Вокруг суетились люди и мигали сирены.
- Сегодня точно не мой день, - сказала призрак, исчезая в дымке.

Утро понедельника началось неожиданно быстро и скоро. Не успеешь закрыть глаза, как тут же звенит будильник. И эта загадка мира никак не хотела укладываться в голове одного человека. Заснул он в очень неудобном месте – ванне. Это раз. Второе – это то что телефон оказался неестественно далеко, но кричал он громко. Противный звон отражался от кафельных стен и многократно увеличивался, каждой нотой вбиваясь в воспаленную корку мозга. Со стонами, кряхтениями и грохотом человек кое-как выбрался из злополучной импровизированной кровати. Подойдя к зеркалу и увидя себя любимого с синяками под глазами, опухшим лицом и красными глазами, молодой человек заключил, что сегодняшний день попал в «ТОП 5 – наихудший за последний год».

- Эти люди были везде, Нолл! – всплеснул руками парень, - Везде! На платформе, в поезде, на улице! Везде!!!
Шарик мороженого выпал из рожка, и парень горестно вздохнул. Сильный порыв ветра полоснул холодным лезвием по щеке. Юноша сильнее закутался в плащ и шарф.
- Сам отказался покупать машину, Скот. Мало того, так еще проспал и попал в час-пик, - хмыкнул молодой человек и сигаретой, - А я тебе говорил про машину.
Нолл поправил шапку и стряхнул снег с темной дубленки. Болеть прямо перед Рождеством не особо хотелось. Бумажный стаканчик с какао приятно обжигал ладонь.
- Да это еще хуже! Это людишки в панцирях на дороге! Я бы еще злее приезжал. Тебе совсем моих нервов не жалко?
- Твоих? Ничуть! А общественный транспорт - это кильки в банках! – расхохотался Нолл, затушив сигарету, - Идем. Босс ждет.
- Сегодня точно не мой день, - прошептал Скот и выбросил мороженое. Сладкого больше не хотелось.

[леший]

Вполне себе очень даже
А продолжение будет?

[Alise]

Будет.

[Nastya ART]

Люблю читать твои произведения. И сейчас жду что-то интересное с неожиданным концом)

[Alise]

Управление №52. Тринадцатый этаж полицейского центрального участка. В конце коридора массивная дверь темно-синего цвета с серебристой надписью «Chief». И в большом мягком кресле восседала женщина с короткими темными волосами и с большими круглыми очками. Она нервно постукивала пальчиками по стеклянной поверхности стола и раздраженно поглядывала на двух молодых людей.
Один из них стоял, засунув руки в карманы брюк, и внимательно осматривал пальму в углу кабинета. Длинные черные волосы были заплетены в косу, а солнцезащитные очки покоились на макушке, сдерживая челку. Второй же зевал и поправлял шапку, которая так и норовила слететь с головы. И выглядело это не то чтобы забавно, скорее странно. Из-под черной шапки с длинными кроличьими ушами выглядывали пепельные волосы.

- Я одного не понимаю, - в конечном итоге игру в гляделки женщина проиграла, - Вы правда такие ослы или притворяетесь?
- Правда-правда! – закивал Скот, отвлекаясь от пальмы.
- Ну или это талант! – хмыкнул Нолл, все же сняв шапку.
- Да вы издеваетесь надо мной! – крикнула шеф, вскакивая и сильно ударяя ладонями, - Из-за вас даже ударилась.
Женщина тяжко вздохнув обессиленно упала обратно на кресло, махая ладонями. Жалкая попытка унять боль. Молодые люди переглянулись и кивнули друг другу. Медленно подошли к столу и тихонечко хором прошептали:
- Где бо-бо? Давай подую! – и дунули в лицо женщине.
- Ах вы… Да вы… Чтоб вас!!! Вы точно не притворяетесь! А ну за работу! Иначе без зарплаты оставлю!
В ближний бой пошли подручные боеприпасы, но вскоре он перерос в дальний. Шеф была метким стрелком и почти всегда попадала в цель. Спустя время после начала боя, двое партизан сдались и с шишками по всему телу отправились обедать. Или завтракать. Женщина, немного успокоившись, смогла оценить ущерб. Пальма – минус. Ручки, карандаши, линейки, ножницы и вообще все что было у нее на столе – минус. Да и сам стол – минус. Стекло все- таки, а оно всегда было не слишком прочным.
- Вычту все это у них из зарплаты, - проворчала Алисия, присаживаясь на подоконник, - И кто меня тянул за язык? Где была моя голова, когда я предлагала им работу? Они же с детства были такими, - причитала она, закуривая сигару.

- Я уже успела к этому привыкнуть, - разговаривала дух, сидя на крыше какого-то здания, - Правда, не очень удобно. Ты либо в сознании, либо в забвении. Не слишком и гуманно. Все же призраков никто не любит.
Посмотрев вниз, девушка передернула плечами. Все же страх свалиться насмерть, даже если ты и так покойник, никуда не исчезает. Даже более того, многие потребности остаются. Но так как нет материального тело, становилось некомфортно. Хотелось есть, пить, почувствовать воздух, ощутить землю, закурить, напиться… Но ни одно из желаний, кроме если только сна, нельзя было удовлетворить. И это сводило с ума! Ты вечно находишься в подвешенном состоянии. Стой там, иди сюда - называется.
- Пойти прогуляться? Хотя я же и гулять то не могу, - расхохоталась девушка и прыгнула вниз.

[Alise]

"Невезение - удача демонов!" Гласил пестрый заголовок очередной желтой газеты. Рядом с ними, через столик сидел упитанный джентльмен с густой седой бородой, чавкающий так, словно еду у него сейчас отберут, а все сразу в его рот не поместиться. За столиком чуть правее сидели подростки, прогуливающие школу. И хохотали они настолько громко и сильно, будто их единственным желанием было взорвать свои животы и оглушить других людей. У касс с иду приличного общепита, толпа людей громко говорила, жаловалась, стучала руками и ногами. И все это невероятно сильно расстраивало Скота, и веселило Нолла. Точнее он забавлялся реакцией друга.

Изначально, мальчики хотели пойти в забегаловку с прекрасным и поэтичным названием Menschenfresser. Или просто Людоед. Местечко самое обычное и неприметное, таких в городе было сотни. Только вот, ассортимент блюд менялся каждый день. И для каждого гостя полагалось свое меню в твердой, немного потертой обложке. И страницы были отксерокопированные, написанные от руки. Хозяин заведения не видел смысла заказывать что-то более презентабельное всего на один единственный день. Только вот из-за этого его приходилось закрывать на два дня. И сегодня был как раз его выходной.

- Это нечестно, Нолл! - началось великое и неповторимое нытье Скота Штейна, - Почему у нас сегодня не выходной? Как было бы замечательно, если бы мы сегодня не работали. Вот сделали бы нам два выходных, и согласись на работу идти стало радостнее!
- Два заместо трех? Я пожалуй откажусь от такой "радости", - хихикая, ответил Оливер Вольф, - Тем более все не так плохо. Я, ты, огромный стейк и молочный коктейль с мятой и шоколадом! Что может быть лучше?
- Торт, свечи и луна? А где романтика после стольких лет совместной жизни? - подшутил Скот, на что Нолл заливисто расхохотался.
Скорее единственное, что могло их объединять, так это привычка быть рядом. И эта привычка способна повести их куда угодно. В конце концов, только у по-настоящему одиноких людей существуют сильный привязанности.

Время в ее глазах остановилось. Не было вчера, сегодня, перестало существовать и завтра. В книгах и фильмах про экзорцизм всегда говорят, то души полные сожаления не могут упокоится с миром. Сейчас она лично способна это опровергнуть. Жизни после смерти - нет. Есть только пустое существование и ожидания чего-нибудь. В своем городе она видит тысячи таких же как она. И все куда-то двигаются, где-то зависают, либо просто исчезают как лопнувший мыльный пузырь. Есть и те, кто по пятам следуют за своими родными или близкими. Всеми силами такие призраки пытаются достучаться до живых, но их крики и слезы проходят сквозь людей, исчезая в бездне живых.
Она была сиротой. Друзей не было. Возлюбленного тоже. Так что она могла лишь наблюдать за всеми со стороны.
- Если так и пройдет вся моя вечность, я же просто задохнусь от скуки! - крикнула призрак с антенны какого-то высокого офисного здания.

[Кот Белый]

Очень интересно. А дальше?

[Alise]

Давно не писала ничего, даже не могу понять как получилось.
В любом случае постараюсь и дальше развивать эту идею.

[Кот Белый]

Очень правильная мысль. А не писала, потому что привыкала к новому ощущению якобы свободы. Теперь всё встанет на своё место. Пиши, радуй нас и фиксируй себе местечко в очередном сборнике.

[Alise]

Многие чувства стираются за ненадобностью, но парочка все же остается. И от понятия "человек" в ней мало что осталось. Но наблюдение за людьми в какой-то момент стало приносить радость. То ли они стали, то ли и так уже были забавными и уникальными существами. А факт осознания своей невидимости добавлял пикантности. Все равно что разговаривать с телевизором: ты ему говоришь, а он ноль внимания, фунт презрения. Люди были заняты само собой и никого не замечали, поэтому устроить саботаж их повседневной жизни было легче легкого. С некоторых пор, она могла соприкасаться с некоторыми предметами. Но только с теми, у которых есть душа.

Люди не могут ненавидеть погоду или животных. Люди ненавидят людей и все, что им напоминает о них. К примеру девушка ненавидит дождь, потому что в такую погоду она рассталась с молодым человеком. Или бизнесмен ненавидит желтый, потому что человек, который его предал обожал желтый цвет. И все в таком же духе. Люди не любят боль и всячески от нее стараются отгородиться. Но бесполезно. А тех кто ее наслаждается считают неправильными. И все только потому что они от нее не бегут, а стараются стать сильнее. Это было странно. Непринятие других людей и яркие ярлыки со словами "фрик" или "ненормальный" не вписывалось в картину мира Скота Штейна. А он то успел повидать многое. Да и детство в приюте для душевнобольных сыграла свою роль. Наверное он и сам был таким же, раз понимал необычных людей. Когда долгое-долгое время живешь среди индивидуальностей, то невольно стараешься искать таких же. Непохожих на остальных.

И одним из таких людей оказался Оливер Вольф. В нем было необычным все! Начиная с кончиков волос и заканчивая пальцами на ногах. У него так же было трудное детство и так же проблемы с мировоззрением. По крайне мере так говорили другие. Но слова тех, кто про тебя ничего не знаю пустышки и не несут ничего кроме презрения или насмешки. Потеряв родителей и свой цвет, мальчишка оказался в детдоме. В один из тех, которым заведуют жадные и алчные монашки. Зажимали и экономили абсолютно на всем. Постоянные побои и издевательства должны были сломить Оливера. По идее и вселенскому плану мироздания. Но увы и ах, он смог сбежать. И в тот же день встретил Скота. Странного паренька, который ел печеную картошку под каким-то заброшенным мостом.

- Если устал и хочешь есть, так и скажи. Или ты не умеешь говорить? - видя слюни и измотанный вид незнакомца, говорил Штейн, освобождая место рядом с собой, - Я не кусаюсь и не ору. Так что составь скромному мне приятную компанию!

- Л-ладно. Я Оливер. А ты? - приняв половинку картошки, мальчишка присел рядом.

- Нолл значит? Красивое имя! Мелодичное! А я Скот! Будем друзьями?

Позже их под опеку взяла семья Алисии.

[Кот Белый]

Ты очень интересно закручиваешь фабулу, всё перепутав и поменяв местами. Этим ты пробуждаешь совершенно неприличный, даже алчный, интерес. Дальше давай, не тяни...

[Alise]

Плохие люди совершают плохие поступки. Хорошие люди либо ловят плохих, либо просто сеют в мир добрые дела. А если, чтобы поймать плохого человека нужно самому плохим стать? И если человек не нашел другого выхода, как совершить плохую вещь? Что тогда? Некоторым хорошим людям приходится делать плохие, гадкие чудовищные вещи. И от этого в глазах других они становятся все хуже и хуже.
Оливер, поглядывая на очередную причину выезда, всегда задавался вопросом какой он сейчас в глазах других? Смерть чужих людей ему была безразлична. И смотрел он на труп человека, как на очередной опавший лист. Его не могла злить или расстраивать чья-то смерть. Она ко всем приходит. Вопрос лишь в том когда именно.

Скот уплетал за обе щеки горсть пончиков у ближайшего столба. Ближе его не подпустили. "Не хватало еще все заляпать твоими ножищами и пончиками!" - говорили они. Штейн пожал плечами и ответил, что появилось время и кофе попить. А на вопрос Оливера о плохом и хорошем всегда отвечал, что его напарник идиот, очень долго он не объясняя почему.
- Если будешь делить мир лишь на черное и белое - в глазах зарябит, - как-то невзначай сказал он. Больше вопросов не было.

Однажды она просто перестала различать цвета, предметы. Был лишь черный фон и полупрозрачные очертания наполненные душой. Страха не было. Он давно исчез. Она и забыла уже, что значит бояться. Воспоминания стали стираться все больше и больше. Даже зацепится было не за что, чтобы не исчезнуть.
- Ну уж нет! Лопаться, как мыльный пузырь я не желаю! - прорычала призрак, направляясь в сторону, как ей казалось, парка.

[Alise]

"Когда идет дождь, кажется что вот-вот что-то вспомниться." Выученные с детства строки Мураками болезненными вспышками оседали на корке мозга. Мысли, картинки мелькали перед глазами подобно фейерверку. Обычно в дождь он вспоминал маму. Как и в детстве, она осталась для него неприступным божеством. Она была доброй и ласковой. Она любила петь ему на ночь. Любила готовить и обнимать во время сна. Мама любила гулять по паркам и позволяла долго играть с другими детьми. Он помнил про нее лишь хорошее и не мог вспомнить ни одного случая, чтобы она его чем-то обидела или он ее разозлил. Все годы, что он жил с ней, были наполнены радостью и счастьем. Кроме одного момента. Дня расставания. Дня когда мама в спешке собирала сумку. Дня, когда она чуть дёрганными движениями схватила его за руку и побежала в сторону вокзала. Дня, когда он впервые увидел ее слезы.
- Эскей, ты удивительный ребенок. Ты свет моей жизни. Ты самое важное и ценное, что у меня есть. Ты же веришь своей маме? - ее голос был полон непонятных Скоту эмоций.
- Конечно! Ты тоже очень-очень дорога и важна для меня, мамочка! - он не хотел, чтобы она боялась или переживала и отвечал со всей искренностью.
- Я верю тебе, мой сыночек. Скот, ты де сделаешь все для меня, не так ли? Отдашь все, что у тебя есть ради меня?
- Конечно! Я отдам все, даже свою жизнь!
- Тогда, Эскей, я молю лишь об одном. Прости свою глупую маму, ладно?

Они ехали в служебной машине, а по стеклу мелодично и приглушенно барабанил дождь. Ни у Штейна, ни у Вульфа не было прав. Так что "по доброте душевной" их вез сержант, показывая всем своим видом как сильно недоволен. Машинка была небольшая, неприметная. Каждая вторая была похожа на нее. Так что, если хочешь оценить всю бренность бытия, прокатись на спецмашине в час пик. Но дело было даже не в машинке или сержанте. Просто в дождь наступает апатия настолько сильная, что в голове нет ни одной мысли, а в сердце - ни одного чувства. Нолл, привыкший к такому состоянию напарника, лишний раз старался его не трогать. Лишь бы как можно спокойнее отвезти домой.

В такие дни вечно веселый и неунывающий комочек радости и счастья превращался с серое пятно среди людей. Мир в тот же момент терял свои краски и звуки. Только эхо чужых слов окутывало пространство вокруг него. Он это понимал и осознавал, но бороться никак не мог. Он осознавал, что это его проблема и он должен ее как-то решить. Но не мог. Скот боялся дождя. И того, что он с собой принесет.

[Кот Белый]

Очень здорово, хватает и очень интересно. Только знаков препинания никто не отменял. Я всё выправила, тебе стоит поправить всё в рукописи. Помни про придаточное предложение!!!!(Ха-ха-ха. Адский хохот). А вообще, продолжай. У тебя отлично получается

[Alise]

Одна из его странностей была в том, что он боялся людей. Взрослых и своего возраста людей. Очень долгое время он буквально шарахался от каждого взрослого и сверстника. И, конечно же, он долгое время не мог привыкнуть к новым родителям. От каждой их просьбы он рыдал и умолял его простить. От каждого их слова в его сторону, он дергался и с ужасом смотрел на их громоздкие фигуры. Он не боялся лишь Скота. Даже Алисия его пугала. В школу он ходить не мог. К врачу его тоже пытались отвести, но он начинал биться в истерике, стоило только ему увидеть больницу или кабинет врача. Скоту пришлось очень сильно постараться, чтобы перескочить через три класса. К 13 годам его считали вундеркиндом. Штейн помогал ему как мог. Скорее всего одно присутствие этого клочка счастья делало его спокойнее. Они вместе спали, ели, играли. Они старались были вместе почти всегда. Потихоньку, шаг за шагом он привык к своим добрым родителям, к своей взбалмошной, но заботливой сестре. Ниточка за ниточкой выстраивалось его доверие к этому миру. Но историю не стереть. Шрамы никуда не делись, так же как и не вернулся цвет волос.

Апатия Штейна достигла своего апогея - он отказывался двигаться. Точнее, он просто не шевелился. Смотрел невидящим взглядом куда-то вперед и не двигался. Понимая, что хрупкая девушка-сержант, которая через "пошли они далеко и надолго" все же отвезла их, не сможет помочь донести до квартиры, Вульф взвалил ношу на свои плечи и пошлепал к парадной. Проклиная круговорот воды в природе, Оливер кое-как выудил ключи из кармана, даже дверь открыть сумел. С каждым годом состояние Скота ухудшалось, но с чем это связано никто не знал. А сам Штейн молчал, как партизан.

Квартира встретила тишиной, холодом и тьмой. Окна нараспашку. Света нигде не было. Был слышен лишь скрежет резиновых покрышек о дорогу. Ноша с плеч плавно была кинута на диван. Простонав от болезненного ощущения, Скот закрыл глаза. Расценив сей знак, как "Я хочу побыть один", Нолл уже направился к двери, как его остановил голос.

- Давай выпьем, - он даже не спрашивал, а говорил как само собой разумеющееся.
- Ты же знаешь...
- Ни черта я не знаю, Нолл. Я просто хочу напиться вдрызг. Только и всего.
- Вот и что с тобой сделаешь, - развеваясь, проворчал юноша, - Только не спаивай. Нам завтра в морг нужно.
- Вот ну очень приятная тема, скажу я тебе, - кое-как заставив тело двигаться, Скот сел, - Заодно поговорим. А то я уже начал забывать из-за попал в больницу.
- Какую больницу?
- О! У нас очень долгая ночь впереди! - с плохо скрываемой иронией, проговорил Скот.