Выходи из комнаты
Добавлено: 13 ноя 2019, 17:56Окно, уставленное всевозможными растениями, потерявшими всякий вложенный в них смысл (а это — быть украшением дома; радовать глаз), питаются солнечным светом. Он разный. Вот часами ползет по одной глазастой стороне дома. Еле задерживается на стволах берез (так красиво, ведь основной цвет ствола — чистый, белый). Отражается от стекол и глянцевых поверхностей авто.
Уловить и запечатлеть момент, — вот, что действительно важно и необходимо сделать сейчас.
Как хорошо на время (к сожалению, в связи с изменяемостью мира) стать частичкой прошлого. Встретить на лестнице незнакомую уборщицу, сбежать, пропуская ступеньки, забыв поздороваться и думать о том, как много воды утекло — как все поменялось и снаружи и внутри двух вселенных.
«Выходи из комнаты» — как литературная переписка (сразу всплывает «Дар» Пушкина, Филарет, тема жизни-смерти, но это не сюда, не в этот случай), ответ предшественнику… Литературовед, я думаю, также как и автор отчаивается, сталкиваясь с невозможностью использовать какое-то новое слово, понятное ему, но не адресатам. Он ищет менее употребляемый в речи, чаще в текстах, вариант. И все равно использует «клише». Но это ведь глупость, откуда такое название у наиболее понятных и знакомых всем слов?
Исследователь стремится разговаривать на одном языке с поэтом. Это и понятно, он прикоснулся к чему-то великому, познал тайну и (скорее всего) не особо хочет делится этим знанием с другими. Поэтому «запутывает следы».
Или, быть может, начитавшись еще в юности работ мэтров той или иной области, хочет «возобновить традицию» и вводить в научные работы образные обороты, сравнения, метафоры.
Просто, не стоит забывать, что все мы — сначала читатели. Загвоздка в том, как мы полученный «материал» обрабатываем для дальнейшего путешествия текста. Это может быть путь рецензии, научной статьи-сравнения, художественного традиционного запечатления (бумага: музыка, скетч, «письмо»), диалог-отзыв о прочитанном, цифрового запечатления (текст набранный, текст опубликованный в сети; видео записанное, опубликованное на подобающем ему ресурсе; картинка, переданная с помощью матрицы, фото).
Фотоаппарат и телефон — все дома. Без них — без рук. Куча монет в кошельке, карточка на всякий случай.
Путешествие не важно куда — и обратно. В котором особо важны два компонента — глаз и свет.
Есть такой художник (помимо Гогена), который ставил своей жизненно-творческой целью запечатлевать свет на стенах домов. Всем знакомый пастельный оттенок солнечного луча. Есть и такой, который любил пыль в потоке света.
Все это показывает, как близки желание человека консервировать момент и наука (фото-, видеосъемка) и искусство (поэзия, живопись).
Солнце катится к горизонту, оно розовеет, для кого-то — рыжеет, но все равно гаснет, теряет силу волшебство, с помощью которого человек живет и желает жить.
Сухая осень. Хруст веток ветром. Следящий кошачий глаз недвижимой статуи подворотне. Черно-белые полосы бетонных стен, лишенных жизни. Люди идут.
То, что не нужно никуда идти (по крайней мере, сейчас) лишает какой-либо определенной мысли. Стоишь, вдыхаешь происходящее. Главным образом, смотришь и выжидаешь.
Хочется спешить вновь. Знакомые, но незнакомые лица. Потому что нет общих тем, нет общего видения мира (да в самом буквальном смысле: каждый день проходит и видится по-разному. Общие воспоминания одного дня не продуцируются). Это как-то грустно и хорошо.
Это заставляет мир двигаться (в первую очередь личность двигает себя к тому, чтобы искать замену старому и тем самым продвигать человечество от начала к концу).
Бег в теплой одежде — свежий воздух в легкие. Скорее, не свежий, а холодный, трезвый, острый. Помогает оторваться от стремительного времени, полететь вниз, как жухлый лист и быть пойманным для исполнения желания*(* английская или какая там примета. Для меня английская).
Небо высокое. Скоро почернеет, выпроводит день, утро, рассвет. Момент расставания такой же горький как в социальной жизни народа.
Солнце уходит за монолитные крыши домов, усиливается речь, пропадает всякое таинство, приходит время работы.
Неоценима роль субъективной интерпретации для поэзии. Преемственность и ознакомленность человека со своим прошлым в разных сферах, прежде всего, с ним не связанных.
Дар речи как и дар иных языков (метафорических, знаковых, жестов и т.д.) — лучшие преимущества человека перед животными, пусть и созданными из того же материала, что и мы (остерегаюсь давать ссылку на источник).
Язык, описанный в начале пути — самый важный «билет» для понимания творчества, культуры, истории и себя, не должен быть забыт или потерян; должен быть изучен.
Ночь.
Уловить и запечатлеть момент, — вот, что действительно важно и необходимо сделать сейчас.
Как хорошо на время (к сожалению, в связи с изменяемостью мира) стать частичкой прошлого. Встретить на лестнице незнакомую уборщицу, сбежать, пропуская ступеньки, забыв поздороваться и думать о том, как много воды утекло — как все поменялось и снаружи и внутри двух вселенных.
«Выходи из комнаты» — как литературная переписка (сразу всплывает «Дар» Пушкина, Филарет, тема жизни-смерти, но это не сюда, не в этот случай), ответ предшественнику… Литературовед, я думаю, также как и автор отчаивается, сталкиваясь с невозможностью использовать какое-то новое слово, понятное ему, но не адресатам. Он ищет менее употребляемый в речи, чаще в текстах, вариант. И все равно использует «клише». Но это ведь глупость, откуда такое название у наиболее понятных и знакомых всем слов?
Исследователь стремится разговаривать на одном языке с поэтом. Это и понятно, он прикоснулся к чему-то великому, познал тайну и (скорее всего) не особо хочет делится этим знанием с другими. Поэтому «запутывает следы».
Или, быть может, начитавшись еще в юности работ мэтров той или иной области, хочет «возобновить традицию» и вводить в научные работы образные обороты, сравнения, метафоры.
Просто, не стоит забывать, что все мы — сначала читатели. Загвоздка в том, как мы полученный «материал» обрабатываем для дальнейшего путешествия текста. Это может быть путь рецензии, научной статьи-сравнения, художественного традиционного запечатления (бумага: музыка, скетч, «письмо»), диалог-отзыв о прочитанном, цифрового запечатления (текст набранный, текст опубликованный в сети; видео записанное, опубликованное на подобающем ему ресурсе; картинка, переданная с помощью матрицы, фото).
Фотоаппарат и телефон — все дома. Без них — без рук. Куча монет в кошельке, карточка на всякий случай.
Путешествие не важно куда — и обратно. В котором особо важны два компонента — глаз и свет.
Есть такой художник (помимо Гогена), который ставил своей жизненно-творческой целью запечатлевать свет на стенах домов. Всем знакомый пастельный оттенок солнечного луча. Есть и такой, который любил пыль в потоке света.
Все это показывает, как близки желание человека консервировать момент и наука (фото-, видеосъемка) и искусство (поэзия, живопись).
Солнце катится к горизонту, оно розовеет, для кого-то — рыжеет, но все равно гаснет, теряет силу волшебство, с помощью которого человек живет и желает жить.
Сухая осень. Хруст веток ветром. Следящий кошачий глаз недвижимой статуи подворотне. Черно-белые полосы бетонных стен, лишенных жизни. Люди идут.
То, что не нужно никуда идти (по крайней мере, сейчас) лишает какой-либо определенной мысли. Стоишь, вдыхаешь происходящее. Главным образом, смотришь и выжидаешь.
Хочется спешить вновь. Знакомые, но незнакомые лица. Потому что нет общих тем, нет общего видения мира (да в самом буквальном смысле: каждый день проходит и видится по-разному. Общие воспоминания одного дня не продуцируются). Это как-то грустно и хорошо.
Это заставляет мир двигаться (в первую очередь личность двигает себя к тому, чтобы искать замену старому и тем самым продвигать человечество от начала к концу).
Бег в теплой одежде — свежий воздух в легкие. Скорее, не свежий, а холодный, трезвый, острый. Помогает оторваться от стремительного времени, полететь вниз, как жухлый лист и быть пойманным для исполнения желания*(* английская или какая там примета. Для меня английская).
Небо высокое. Скоро почернеет, выпроводит день, утро, рассвет. Момент расставания такой же горький как в социальной жизни народа.
Солнце уходит за монолитные крыши домов, усиливается речь, пропадает всякое таинство, приходит время работы.
Неоценима роль субъективной интерпретации для поэзии. Преемственность и ознакомленность человека со своим прошлым в разных сферах, прежде всего, с ним не связанных.
Дар речи как и дар иных языков (метафорических, знаковых, жестов и т.д.) — лучшие преимущества человека перед животными, пусть и созданными из того же материала, что и мы (остерегаюсь давать ссылку на источник).
Язык, описанный в начале пути — самый важный «билет» для понимания творчества, культуры, истории и себя, не должен быть забыт или потерян; должен быть изучен.
Ночь.