Интерактивный литературный клуб "Начало"

Мы с нашим академическим кружком вновь задумали литвечер. Пока у нас есть две темы: "Машина времени" и "Юмористические строчки". Со вторым у нас стихотворного запаса - вагон и штук 20-ть маленьких тележек, а вот с первым - проблемка. "Машина времени" - это (если мы его выберем) исторический вечер. Мы бы хотели в стихотворной форме пройти по векам нашего существования. Но у нас нет кое-чего. Пожалуйста, если кто знает какие-нибудь творения известных (можно малоизвестных) поэтов с историческим уклоном, выложите их здесь, если вам будет не трудно.
(P.S. Самый большой вопрос: существует ли такое стихотворение, которое может "открыть" эпоху Древнего мира (не древних цивилизаций, типа Египта или Греции, а вот именно доисторический период)?)

Попробую поискать про Греции (Египет и т.д.), но вот, что первое пришло на ум стихотворение Блока:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.


Ну, на мой взгляд это стихотворение вечное кольцо, замкнутый круг. С этого можно было бы начать, но не буду навязывать свое мнение, поищу еще что-нибудь.

Спасибо большое)

Так, мы уже определились с тематикой - точно историческая. Друзья, пожалуйста, помогите в поиске)

Но это лишь переводы...

€Они не строили себе пирамид из меди
И надгробий из бронзы.
Не оставили после себя наследников,
Детей, сохранивших их имена.
Но они оставили свое наследство в писаниях,
В поучениях, сделанных ими.
Построены были двери и дома, но они разрушились,
Жрецы заупокойных служб исчезли,
Их памятники покрылись грязью,
Гробницы их забыты.
Но имена их произносят, читая эти книги,
Написанные, пока они жили,
И память о том, кто написал их,
Вечна.
...Книга лучше расписного надгробья
И прочной стены.
Написанное в книгах возводит дома и пирамиды в сердцах тех,
Кто повторяет имена писцов,
Чтобы на устах была истина.
(Перевод А. Ахматовой)

Перед нами мотив «нерукотворного памятника», прозвучавший на берегах Нила еще в конце II тыс. до н. э. Строки эти служат ярким свидетельством почета, уважения и благодарности к авторам – мудрецам, обогатившим египетскую культуру своими произведениями.

Поэзия Древнего Египта

в переводах Анны Ахматовой и Веры Потаповой
Сила любви
1
Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь
И с ними, как вино с водой, смешалась.
Как с пряною приправой – померанец
Иль с молоком – душистый мед.
О, поспеши к Сестре своей,
Как на ристалище – летящий конь,
Как бык,
Стремглав бегущий к яслям.
Твоя любовь – небесный дар,
Огонь, воспламеняющий солому,
Добычу бьющий с лету ловчий сокол.

2
Меня смущает прелесть водоема.
Как лотос нераскрывшийся, уста
Сестры моей, а груди – померанцы.
Нет сил разжать объятья этих рук.
Ее точеный лоб меня пленил,
Подобно западне из кипариса.
Приманкой были кудри,
И я, как дикий гусь, попал в ловушку.

3
Твоей любви отвергнуть я не в силах.
Будь верен упоенью своему!
Не отступлюсь от милого, хоть бейте!
Хоть продержите целый день в болоте!
Хоть в Сирию меня плетьми гонте,
Хоть в Нубию – дубьем,
Хоть пальмовыми розгами – в пустыню
Иль тумаками – к устью Нила.
На увещанья ваши не поддамся.
Я не хочу противиться любви.

4
Согласно плещут весла нашей барки.
По Нилу вниз плыву с вязанкой тростника.
В Мемфис хочу поспеть и богу Пта взмолиться!
Любимую дай мне сегодня ночью!
Река – вино!
Бог Пта – ее тростник,
Растений водяных листы – богиня Сехмет,
Бутоны их – богиня Иарит, бог Нефертум – цветок.
Блистая красотой, ликует Золотая,
И на земле светло. Вдали Мемфис,
Как чаша с померанцами, поставлен
Рукою бога.

5
Улягусь я на ложе
И притворюсь больным.
Соседи навестят меня.
Придет возлюбленная с ними
И лекарей сословье посрамит,
В моем недуге зная толк.

6
Вот загородный дом Сестры моей,
Распахнута двустворчатая дверь,
Откинута щеколда.
Любимая разгневана донельзя.
Взяла бы хоть в привратники меня!
Ее бы выводил я из терпенья,
Чтоб чаще слышать этот голос гневный,
Робея, как мальчишка, перед ней.

7
Пройдя Канал Владыки по теченью,
Свернула я в другой, носящий имя Ра.
Чтоб вовремя поспеть к разбивке
Шатров, когда канал Мертиу
Свое откроет устье.
Плыву, – не опоздать бы мне на праздник! -
А сердцем порываюсь к богу Ра.
Пускай поможет мне увидеть Брата,
Когда направится он в храм Владыки.
Канала устье нам двоим предстало.
Мое унес ты сердце в Гелиополь,
И я ушла с тобой к деревьям рощи,
Всевышнему Владыке посвященной.
С деревьев Солнечного бога
Срываю ветвь – себе на опахало.
Лицом я обернулась к роще
И в сторону святилища гляжу.
Отяжелив густым бальзамом кудри,
Наполнив руки ветками персей.
Себе кажусь владычицей Египта,
Когда сжимаешь ты меня в объятьях.

Праздник в саду

Прими цветок лотоса из твоего сада,
Его не отняли у тебя.
Пусть несет он тебе всякие дары
И плоды, созревающие в нём,
Чтобы ты мог утешиться его лакомствами
И насладиться его приношениями.
Сердце твое освежают цветы сада.
Тело твое охлаждает тень его деревьев.
Во веки веков ты будешь делать то, чего пожелает твое сердце.

Слово о сборе винограда

О, погляди на свои виноградники,
Наш повелитель, и сердцем возрадуйся!
Сок выжимают ногами давильщики.
Лозы увешаны крупными гроздьями.
Ягоды, соком обильнее прежнего,
Сердце твое услаждать предназначены.
Ты в опьяненье себе не отказывай,
Пей, предавайся утехам и радостям!
Время приметно склоняется к вечеру.
Спелые кисти подернулись росами.
Ягоды выжать спешат виноградари,
Сусло в сосудах несут повелителю.
Пей, господин, божеству в прославление.
Всякое благо богами даровано.
Доброму духу, садов покровителю,
Ты соверши возлиянье и вымоли
В новом году нам вина изобилие.

Восточная серия.
Ван Вэй.

На Бэйшане
среди облаков белых
Старый отшельник
рад своему покою...

Высмотреть друга
я восхожу на вершину.
Сердце летит,
вслед за птицами исчезает.

Как-то грустно:
склонилось к закату солнце.
Но и радость:
возникли чистые дали.

Вот я вижу -
идущие в села люди
К берегам вышли,
у пристани отдыхают.

Близко от неба
деревья как мелкий кустарник.
На причале
лодка совсем как месяц...

(Перевод Л. Эйдлина)

Аполлон Майков
стихотворение
«Древний Рим»



Я видел древний Рим: в развалине печальной
И храмы, и дворцы, поросшие травой,
И плиты гладкие старинной мостовой,
И колесниц следы под аркой триумфальной,
И в лунном сумраке, с гирляндою аркад,
Полуразбитые громады Колизея...
Здесь, посреди сих стен, где плющ растет, чернея,
На прахе Форума, где у телег стоят
Привязанные вкруг коринфской капители
Рогатые волы, - в смущеньи я читал
Всю летопись твою, о Рим, от колыбели,
И дух мой в сладостном восторге трепетал.
Как пастырь посреди пустыни одинокой
Находит на скале гиганта след глубокой,
В благоговении глядит, и, полн тревог,
Он мыслит: здесь прошел не человек, а бог, -
Сыны печальные бесцветных поколений,
Мы, сердцем мертвые, мы, нищие душой,
Считаем баснею мы век громадный твой
И школьных риторов созданием твой гений!..
Иные люди здесь, нам кажется, прошли
И врезали свой след нетленный на земли -
Великие в бедах, ив битве, и в сенате,
Великие в добре. Великие в разврате!
Ты пал, но пал, как жил... В падении своем
Ты тот же, как тогда, когда, храня свободу,
Под знаменем ее ты бросил кров и дом,
И кланялся сенат строптивому народу...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Таким же кончил ты... Пускай со всей вселенной
Пороков и злодейств неслыханных семья
За колесницею твоею позлащенной
Вползла в твой вечный град, как хитрая змея;
Пусть голос доблести уже толпы не движет;
Пускай Лициния она целует прах,
Пускай Лициний сам следы смиренно лижет
Сандалий Клавдия, бьет в грудь себя, в слезах
Пред статуей его пусть падает в молитве -
Да полный урожай полям он ниспошлет
И к пристани суда безвредно приведет:
Ты духу мощному, испытанному в битве,
Искал забвения... достойного тебя.
Нет, древней гордости в душе не истребя,
Старик своих сынов учил за чашей яду:
"Покуда молоды - плюща и винограду!
Дооблачных палат, танцовщиц и певиц!
И бешеных коней, и быстрых колесниц,
Позорищ ужаса, и крови, и мучений!
Взирая на скелет, поставленный на пир,
Вконец исчерпай всё, что может дать нам мир!
И, выпив весь фиал блаженств и наслаждений,
Чтоб жизненный свой путь достойно увенчать,
В борьбе со смертию испробуй духа силы,
И, вкруг созвав друзей, себе открывши жилы,
Учи вселенную, как должно умирать".

Перевод Л. Эйдлина

Вечно зелен, растет
кипарис на вершине горы.
Недвижимы, лежат
камни в горном ущелье в реке.
А живет человек
между небом и этой землей
Так непрочно, как будто
он странник и в дальнем пути.
Только доу вина -
и веселье и радость у нас:
Важно вкус восхвалить,
малой мерою не пренебречь.
Я повозку погнал, -
свою клячу кнутом подстегнул
И поехал гулять
там, где Вань, на просторах, где Ло.
Стольный город Лоян, -
до чего он роскошен и горд.
"Шапки и пояса"
в нем не смешиваются с толпой.
И сквозь улицы в нем
переулки с обеих сторон,
Там у ванов и хоу
пожалованные дома.
Два огромных дворца
издалека друг в друга глядят
Парой башен, взнесенных
на сто или более чи.
И повсюду пиры,
и в веселых утехах сердца!
А печаль, а печаль
как же так подступает сюда?

В древности

В древности
Мыслители бывали
Как художники и как поэты
И бывало краткие давали,
Но отнюдь не кроткие, ответы
На бесчисленность пустых вопросов.
Впрочем, что с него возьмёшь?
Философ!
А у варваров иное дело:
Если уж мыслителя задело
Выраженье инородца злого,
То такое возглашает слово,
Что оно одно не уместится
На журнальную страницу.

Леонид Мартынов. Первородство.

Древность
Пустынно в городе развалин:
Здесь камень с камнем говорит,
Под глыбой чей-то век привален -
Разрушен прочный монолит.

Здесь ветер дует между улиц
Сметая пыль со стен седых.
На фресках ряд забытых лиц
С чудной улыбкой лет былых.

Завороженно сердце бьётся
С надеждой тайный вскрыть покров.
И может в древности найдётся
Любви неугасимый зов.

Автора, к сожалению не знаю.

К.Н.Батюшков. Подражания древним
1
Без смерти жизнь не жизнь: и что она? сосуд,
Где капля меду средь полыни;
Величествен сей понт! Лазурной царь пустыни,
О солнце! чудно ты, среди небесных чуд!
И на земле прекрасного столь много!
Но всё поддельное иль втуне серебро:
Плачь, смертный! плачь! Твое добро
В руке у Немезиды строгой!
2
Скалы чувствительны к свирели;
Верблюд прислушивать умеет песнь любви,
Стеня под бременем; румянее крови —
Ты видишь — розы покраснели
В долине Йемена от песней соловья...
А ты, красавица... Не постигаю я.
3
Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден —
Но свеж и зелен он всегда.
Не можешь, гражданин, как пальма дать плода?
Так буди с кипарисом сходен:
Как он, уединен, осанист и свободен.
4
Когда в страдании девица отойдет
И труп синеющий остынет, —
Напрасно на него любовь и амвру льёт,
И облаком цветов окинет.
Бледна, как лилия в лазури васильков,
Как восковое изваянье;
Нет радости в цветах для вянущих перстов,
И суетно благоуханье.
5
О смертный! хочешь ли безбедно перейти
За море жизни треволненной?
Не буди горд: и ветр попутный опусти
Свой парус, счастием надменной.
Не покидай руля, как свистнет ярый ветр!
Будь в счастье — Сципион, в тревоге брани — Петр.
6
Ты хочешь меду, сын? — так жала не страшись;
Венца победы? — смело к бою!
Ты перлов жаждешь? — так спустись
На дно, где крокодил зияет под водою.
Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец,
Лишь смелым перлы, мед, иль гибель... иль венец.

В общем, как-то так... Надеюсь, я хоть чем-то помогла.

Ооооо, Рыжик! Гигантское тебе спасибо!!)