Интерактивный литературный клуб "Начало"


Vox audita perit, littera scripta manet - Рукописи не горят.

Благдаросс

Любые переводы или свои сочинения на иностранном языке публикуем сюда.

Благдаросс

Сообщение Мадам А » 27 мар 2013, 12:56

Этот рассказ я переводила для семинара на одном форуме. Исправила несколько замеченных другими ошибок, и вот результат.

Эдвард Планкетт

Благдаросс.

На заваленный кирпичами пустырь на окраине города надвигались сумерки. В небе появились первые звёзды, а в далёких окнах зажёгся таинственный свет. Тишина становилась всё глубже. И тогда те, кто был уже не нужен людям, наконец-то обрели голос.
Сперва заговорила старая пробка:
- Я росла в андалузских лесах, но никогда не слушала пустых испанских песен. Я только крепла в солнечном свете и ждала своей участи. Однажды пришли торговцы, срубили меня и моих подруг, и на спинах ослов отвезли нас по берегу в город у моря, где сделали меня такой, какова я сейчас. Потом отправили меня на север, в Прованс, где и узнала я свою участь. Меня поставили охранять созревающее вино, и двадцать лет я недвижимо стояла на страже. Первые годы вино дремало и видело сны о Провансе, но года шли, вино становилось сильнее, и, бывало, при виде человека обрушивалось на меня со всей мощью, крича «Отпусти, отпусти!». С каждым годом сила его росла, и на людях оно шумело всё больше, но всё же не сошла я с поста. Когда истекли двадцать лет заключения, вино унесли на банкет, и сняли меня с поста, и поднялось, ликуя, вино, и понеслось по венам людей, и взвеселило их души, и тогда зазвучали провансальские песни. Меня же выбросили прочь, - меня, что двадцать лет стояла на страже так же верно и прямо, как и в первые минуты. А теперь – лишь холодный северный город и позабытая пробка, когда-то знавшая андалузское небо и давным-давно охранявшая солнце Прованса в беспокойном сердце вина.
Потом раздался голос уроненной кем-то спички:
- Я дитя солнца и враг городов; много во мне не известного вам. Я сестра Этне и Стромболи; во мне тоже прячется пламя, и однажды оно выйдет на свет, могучее и прекрасное. Тогда мы не будем служить за еду каминам и паровым котлам, мы просто возьмём её даром везде, где найдём. В сердце моем таятся чудесные дети, и радуге далеко до них по цвету. Они соединятся с северным ветром, и он поведёт их за собой, и там, где пройдёт их дорога, мир станет чёрен – и кроме детей моих не будет в нём ничего прекрасного. Они захватят всю Землю и станут править ей, и никто не сможет остановить их – только наш давний враг море.
Рассказал о себе и сломанный чайник:
- Я друг городов. Я вишу над слугой моим, огнём, который недавно накормили углями. Когда он танцует за каминной решёткой, я в самой гуще танца пою и радую наших хозяев. Песни мои – о тихо спящей кошке и о злобе к ней, что таится в сердце собаки, о том, как укачивают ребёнка и как с облегчением вздыхает хозяин дома, когда готов черный чай. А иногда, когда в доме тепло, и согреты души слуг и хозяев, я гоню прочь злые ветра, что бродят по свету.
Потом подала голос верёвка:
- Меня сделали там, где царил мрак, и мрачные люди, трудясь без надежды, свили мои нити. Из-за этого сердце моё застыло, и с тех пор ни разу не выпустила я на свободу того, кто попал ко мне в плен. Много вещей я держала месяцы и годы, никогда не давая слабины. Я, скрученная в моток, приходила на склады, где лежали раскрытые ящики – и наступал день, когда один из них закрывали, и меня со всей моей страшной силой накладывали на него, как проклятье; и если доски стонали, когда я в первый раз обнимала их, если в пустынной ночи они скрипели, вспоминая леса, в которых росли, то я просто сжимала их всё сильнее – с беспомощной ненавистью, взятой от тех, кто сделал меня в царстве мрака. Но, хотя и многих я держала в своей темнице, последнего мне довелось освободить. Однажды ночью я лежала на полу тёмного склада. Была мёртвая тишина, спал даже паук. Ближе к полуночи какие-то звуки вдруг поднялись от пола и собрались под крышей. Ко мне подходил человек. Я слышала, как укоряет его совесть, и понимала, что с совестью он не в ладах; она никак не давала ему успокоиться, и всё укоряла, укоряла… Потом человек увидел меня и произнёс: «Уж ты-то меня не подведёшь». И тогда, услышав его слова, я решила: всё, что он от меня ни потребует, я непременно исполню. Как только эта мысль проникла в мрачное моё сердце, человек поднял меня с пола и встал на пустой ящик, который утром мне предназначено было обнять, и привязал один мой конец к чёрной балке, но слабее чем мог бы, потому что совесть ни на секунду не прекращала укоров. Потом человек сделал из другого конца петлю, и совесть, видя это, поспешно заговорила, заумоляла его помириться и не делать глупостей, но человек не слушал её; он приложил петлю к лицу и опустил её под подбородок, а совесть ужасно вскрикнула.
Человек оттолкнул ногами ящик, и в ту же секунду я поняла, что слишком слаба и вряд ли смогу удержать тело, но, вспомнив его слова, собрала всю свою мрачную волю… и держала. Совесть прокричала мне упасть, но я ответила:
- Нет. Ты его мучила.
Тогда она взмолилась в испуге, чтобы я развязалась, и я уже соскальзывала с балки, за которую держалась всего лишь слабым узлом, но всё же напряглась изо всех своих тюремных сил и ответила:
- Ты его мучила.
Она торопливо говорила что-то ещё, но я всё отвечала «нет», и наконец, совесть, мучившая человека, который доверился мне, отлетела вместе с его душой, и дала ему долгожданный покой.
Но я, растянутая вконец, уже не могла связывать вещи, и даже жёсткое сердце мое ослабело от этой борьбы. Очень скоро меня выбросили сюда. Я сыграла свою роль.
Так говорили вещи между собой, но тут они увидели сверху силуэт игрушечного коня-качалки и услышали его жалобную речь:
- Я Благдаросс. О, горе мне! я должен теперь лежать, отверженный, среди этого полезного, но мелкого народца. Минули дни, и тот Великий, кто был хозяин и оживитель мой, ныне слаб душою, и никогда больше не сядет на меня и не поедет рыцарем на подвиги. Когда он был Александром Великим, я был Буцефалом, и победоносно нес его до самой Индии. Вместе со святым Георгием я сражался с драконами, вместе с Роландом бился за Христа, бывал часто и Росинантом. Я сражался на турнирах и самозабвенно скакал на подвиги, встречал Одиссея, героев и фей. Поздним вечером, перед тем, как в детской тушили лампы, хозяин вдруг садился на меня и мы скакали галопом по Африке. Он проезжал через ночные джунгли, переплывал быстрые речки, где горели глаза аллигаторов, и бегемоты плыли вниз по течению, где загадочная тень надвигалась из темноты и пряталась в ней снова. А когда заканчивались освещённые светлячками джунгли, то перед нами была равнина, и мы в окружении розовых фламинго скакали через земли темнокожих королей с золотыми коронами на голове и жезлами в руках – и короли выбегали из дворцов, чтобы увидеть нас. Тут я резко вставал на дыбы, и пыль летела из-под копыт, и мы с хозяином ехали домой, а вскоре его укладывали спать. А утром он опять ехал на мне за дальние дали, развеивал чары заколдованных замков, побеждал драконов, стоящих на страже, и мы возвращались с принцессой прекрасней, чем море.
Но со временем мой хозяин креп телом и слабел душою, и всё реже отправлялся на подвиги. В конце концов он увидел золото и уже больше не подходил ко мне, и скоро оставил среди здешнего народца.
Но не успел конь договорить, как из ближнего дома незаметно выбежали двое мальчишек и пришли на пустырь искать приключений. Один из них держал метлу и, увидев игрушечного коня, ничего не сказал, только отломил от метлы ручку и зажал её подтяжкой на левом боку. Потом он сел на коня, повернул ручку острым концом вперёд и заговорил:
- Здесь, в пустыне, стоит Саладин, и с ним войско язычников. А я – Ричард Львиное сердце.
Второй мальчик немного погодя произнёс:
- Дай и мне победить Саладина.
А деревянный Благдаросс, взволнованный битвой, безмолвно воскликнул:
- Я всё ещё Благдаросс!
"Не бойся сказки, бойся лжи, а сказка - сказка не обманет..."
Аватара пользователя
Мадам А
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 264
Зарегистрирован: 26 май 2011, 20:44

Re: Благдаросс

Сообщение Кот Белый » 27 мар 2013, 14:51

Замечательно. Какая тонкая вещица! Чем-то похожа на Андерсеновскую "Серную спичку". Мне не понравились два местечка. ....Служить за еду котлам и.... Лучше Работать за еду. Как-то мягче, что ли, звучит. И ещё: Совесть прокричала мне упасть. Может, лучше: Совесть просила (упрашивала) меня упасть или Совесть прокричала, чтобы я упала.... Иначе не чувствуется динамики действия крика совести. Это исключительно мой взгляд, поэтому без обид...
Живи так, чтобы рядом с тобой было светло
Аватара пользователя
Кот Белый
Глобальный модератор
Глобальный модератор
 
Сообщения: 4437
Зарегистрирован: 15 фев 2011, 21:12
Блог: Просмотр блога (2)


Вернуться в На ненашем языке!

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2