Страница 1 из 2

Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 08 июл 2011, 20:42
Мадам А
Файл загрузить не вышло, буду здесь выкладывать. Это первая глава из восьми. Следующая будет в понедельник-вторник - выходные тоже надо соблюдать.

Первый опыт перевода по новой системе. Замечания по русскому языку приветствуются. Если что, у себя в файле исправлю.

Луиза Мэй Алкотт
Серебряный ключ.
Глава 1. Пророчество.

Через много дней и лет
Вдруг откроется секрет.
Средь покоя грянет гром,
Древний род покинет дом.

- Третий раз ты уже сидишь над этим стихотворением. Чем оно тебе так нравится, Ричард? Я такие не люблю, - и тонкая женская ладонь легла на пожелтевшую от времени страницу с четырьмя строками староанглийского текста.
Ричард Тревлин, улыбнувшись, поднял голову и резко отодвинул книгу, словно рассердился, что его застали за чтением. Потом он взял жену за руку, посадил её на диван, накрыл мягким пледом, сел рядом на табуретку, и, хотя в глазах его таилось  какое-то волнение, успокаивающе заговорил:
-Любовь моя, книга эта хранит историю нашего рода за много веков, и старое пророчество ещё не сбылось – только первая строчка: «Через много дней и лет…». Я последний из рода Тревлинов, поэтому мне надо думать о нашем будущем ребёнке. Очень надеюсь, что его это пророчество не коснётся.
- Дай-то Бог, - мягко ответила леди Тревлин, и посмотрела на старинную книгу. – Я однажды прочитала её, и мне показалось, что это не история рода, а остросюжетный роман. Там описаны такие ужасы… неужели, Ричард, все они – правда?
- Мне очень жаль, милая, но – правда. Несчастный, дикий род, кроме одного-двух последних поколений. Всё началось с того, что сэр Ральф, жестокий норманн, в приступе ярости убил единственного сына железной перчаткой. Мальчик не хотел подчиниться отцу.
- Помню, а дочь его, Клотильда, выдержала осаду замка, а потом вышла замуж за своего кузена, графа Хьюго. Боевой, боевой род, и всё же, несмотря ни на что, он мне нравится.
- Да, вышла замуж за кузена! В старые времена ещё действовало на нас это проклятье. Мы слишком гордились собой и не желали родниться с кем-то ещё. Мы смешивали кровь до тех пор, пока не начали рождаться безумцы. Отец мой первым нарушил эту традицию, и я последовал его примеру: для своей опустошённой, бесплодной земли я выбрал самый свежий, самый сильный цветок.
- Надеюсь, что он выживет и прекрасным цветением окажет тебе честь. Я никогда не забуду, что ты взял меня из бедной семьи и сделал счастливейшей женщиной и женой в Англии.
- А я никогда не забуду, что ты в свои восемнадцать лет согласилась покинуть горы и прибыть в заброшенный дом одинокого старика!
- Что ты, Ричард, ты ведь совсем не старый! Тебе же всего сорок пять, ты самый хороший, самый красивый мужчина во всём Варвикшире. Но в последнее время ты чем-то взволнован. Расскажи мне всё, я дам совет или просто успокою тебя.
- Нет, Алиса, я волнуюсь только о тебе…  Кингстон, в чём дело? – спросил он вошедшего слугу, мгновенно переменив тон с нежного на твёрдый.
Слуга подал ему карточку, и, взглянув на неё, сэр Ричард перестал улыбаться, губы его побледнели и высохли. Минуту он стоял неподвижно, затем спросил:
- Этот человек… он здесь?
- В библиотеке, сэр.
- Сейчас приду.
Он бросил карточку в огонь камина и долго смотрел, как она превращается в пепел. Потом заговорил, отводя взгляд:
- Любовь моя, появилось одно дело… Я скоро вернусь к тебе, а пока ложись и отдохни.
Он погладил её по волосам и вышел. Но в зеркале у двери леди Тревлин увидела, что муж ужасно взволнован. Она ничего не сказала, но несколько минут лежала неподвижно, будто борясь с сильнейшим порывом.
- Он нездоров и встревожен, но не хочет мне этого показать. Я имею право знать… и он простит меня, когда узнает, что всё это ему во благо, - сказала леди Тревлин сама себе, вставая с дивана. Она тихо проскользнула через коридор, вошла в маленькую комнатку в стене и наклонилась к замочной скважине узкой двери, улыбаясь при мысли о своём проступке. До неё донеслись тихие голоса, причём муж говорил чаще всех, и внезапно несколько его слов стёрли улыбку с лица леди Тревлин. Она задрожала, побледнела, и со сжатыми в страхе зубами начала клониться вниз. С каждым мигом губы её бледнели, глаза раскрывались, дыхание слабело – и наконец, последний раз вдохнув, она упала замертво на порог.
Через полчаса она, бледная как привидение, медленно вошла в свою комнату.
- Боже мой, миледи, вы нездоровы? – воскликнула служанка Эстер.
- Я падаю... и холодно… Помоги мне лечь на кровать и не говори ничего сэру Ричарду.
В кровати она вдруг вся затряслась и, дико оглядевшись по сторонам, уронила голову на подушку так, словно больше не собиралась вставать. Эстер, проницательная женщина средних лет, посмотрела на бледную хозяйку и вышла из комнаты, шепча: «Что-то не так. Сэр Ричард должен знать. Не к добру пришёл этот чернобородый, скажу я вам».
Перед входом в библиотеку она остановилось. Внутри было тихо, только слышался прерывистый стон. Боясь сама не зная чего, Эстер вошла без стука. Сэр Ричард сидел за письменным столом, закрыв лицо руками и зажав в одной перо. Казалось, он пребывал в сильнейшем отчаянии.
- Сэр, миледи нездорова. Послать за доктором?
Молчание. Эстер спросила ещё раз, но сэр Ричард не шевелился. Встревоженная служанка подняла его голову, увидела, что он без сознания, и побежала за помощью. Но спасти сэра Ричарда было уже нельзя, хотя ещё несколько часов он и оставался в живых. Он заговорил только раз, спросив слабым шепотом: «Алиса придёт попрощаться?».
- Приведите её, если это возможно, - сказал доктор.
Хозяйка всё ещё лежала в кровати, застывшая, как мраморная статуя. Эстер рассказала ей всё, и леди Тревлин сурово ответила:
- Передай, что я не приду, - и отвернулась к стене с таким лицом, что Эстер не решилась перечить.
Служанка поспешила назад и шепотом повторила доктору страшный ответ. Но сэр Ричард всё же услышал, и последними его словами была мольба о прощении.
Когда наступило утро, он уже лежал, завёрнутый в саван, а в колыбели спала маленькая девочка; и та, что ещё недавно назвала себя счастливейшей женщиной и женой в Англии, не плакала по мужу и не радовалась дочери. Все думали, что леди Тревлин умирает, и по её приказу принесли ей оставленное мужем запечатанное письмо на её имя. Она прочитала письмо, положила его за корсаж, и, словно проснувшись от страшного сна, начала умолять спасти ей жизнь.
Два дня она была одной ногой в могиле, и спасла её только неумолимая жажда жизни, как сообщили доктора. На третий день она взезапно ожила, как будто какое-то страстное желание придало ей силы. Наступил вечер, закончились хлопоты по устройству завтрашних похорон сэра Ричарда, и в доме было тихо. Эстер сидела в зашторенной спальне хозяйки, в соседней комнате няня тихо пела колыбельную сироте-малышке. Леди Тревлин, казалось, спала, но внезапно она отодвинула полог и резко спросила:
- Где он лежит?
- В церемониальном зале, миледи, - Эстер тревожно посмотрела в лихорадочно блестящие глаза, заметила странный румянец и необычное спокойствие.
- Помоги мне, я хочу пойти к нему.
- Миледи, умоляю вас, не надо! Вы верно умрёте!
Хозяйка, казалось, не слышала, и что-то в её строгом бледном лице заставило Эстер подчиниться.
Надев на слабую женщину теплый плащ, она то ли привела, то ли принесла её в церемониальный зал и поставила на порог.
- Я пойду одна. Не бойся, просто подожди меня здесь, - миледи вошла в зал и закрыла за собой дверь.
Она вернулась меньше, чем через пять минут, без тени тоски на неподвижном лице, и верная служанка воскликнула «Слава Богу!»
- Помоги дойти до кровати и принеси шкатулку с драгоценностями.
Эстер выполнила оба приказа. Леди Тревлин вытащила из-за корсажа золотой медальон, вынула оттуда портрет сэра Ричарда и заперла его в маленьком отделении шкатулки, потом возвратила пустой медальон под платье и приказала Эстер передать шкатулку поверенному – Ватсону, чтобы тот хранил её в безопасном месте, пока не вырастет дочь.
- Миледи, сердце мое, вы же эти украшения ещё не раз наденете, ну, нельзя вам носить траур до конца дней, даже по моему благословенному хозяину. Успокойтесь, прошу, хотя бы ради вашей милой дочки!
- Нет, я не надену их никогда, - и леди Тревлин рывком задёрнула полог.
Прошли похороны сэра Ричарда, прошёл поминальный пир на девятый день, и догадки о смерти хозяина быстро закончились. Пролить свет на эту тайну могла только леди Тревлин, но она была в таком состоянии, что никто не смел напоминать ей об ужасном дне.
Целый год её рассудок был в опасности. Из-за долгой лихорадки она ослабла и умом, и телом, и грустно было смотреть, как она день и ночь лежит и ни о чём не думает. Надежда на выздоровление почти исчезла. Леди Тревлин, казалось, забыла всё, даже страшный удар, положивший начало её болезни. Её не радовала даже дочь. Месяцы текли, как вода, и не оставляли в мыслях ни единого следа, только понемногу поправляли здоровье.
Кто приходил в тот день, зачем, и почему только однажды, осталось неизвестным. Никто не знал, о чём было последнее письмо сэра Ричарда – леди Тревлин сожгла его, и никому не давала ни малейшей подсказки. Доктора сказали, что сэр Ричард умер от сердечного приступа и, если бы не внезапное потрясение, прожил бы ещё много лет. Родных у него было немного, и друзья вскоре забыли молодую несчастную вдову.
Проходили годы, и в тени этой загадки потихоньку росла Лилиан – будущая хозяйка Тревлин-Холла.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 08 июл 2011, 22:25
Кот Белый
Заинтересовала. Продолжение давай. Интрига бешеная... Несколько замечаний, можно?
1. -Любовь моя, книга эта хранит историю нашего рода за много веков,    лучше ...хранит многовековую историю нашего рода.
2. мне надо думать о нашем будущем ребёнке... А потом сразу после его смерти вдруг появилась дочь. Я чего-то не поняла?
3. причём муж говорил чаще всех... Разве собеседников было больше двух?
4. Когда наступило утро, он уже лежал, завёрнутый в саван, а в колыбели спала маленькая девочка.... Откуда она взялась? (см.п.2)
5. Вы верно умрёте!  Похоже, потеряны запятые. Лучше сказать так: волнение убьёт Вас!
6. прошёл поминальный пир на девятый день... Пир и поминки. Грубовато. Лучше поминальная трапеза или тризна. Или даже поминальный приём. А то как-то... не айс...
7. Никто не знал, о чём было последнее письмо сэра Ричарда – леди Тревлин сожгла его, и никому не давала ни малейшей подсказки.... Наверное, никто не знал, что это письмо вообще было. Как-то неудачно...

А так очень и очень....

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 08 июл 2011, 23:38
Мадам А
Продолжение будет. Скоро.

1. Подумаю.
2. В момент слов ребенок ещё не родился - они не знают, кто будет, поэтому говорят в мужском роде. Девочка рождается как раз после смерти мужа. Это подтвердится потом.
3. Больше. Опять же, потом выяснится. Просто говорилось только про одного.
4. см. п. 2.
5.Нет, не потеряны. Верно = точно.
6. Исправлю.
7. Знали, что было, приносили же слуги. Думали, что сожгла. Подробнее - будет неинтересно.

Смысловые "ляпы" станут понятными, увы, только из последних глав. Следующую главу выложу в этой же теме.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 11 июл 2011, 13:48
Мадам А
Глава 2. Поль.
- Девочка моя, скоро выпадет роса. Пойдем домой.
- Нет-нет, мама ещё не отдохнула, я лучше сбегаю к ручью, - и Лилиан, прелестная маленькая диктаторша, исчезла в зарослях папоротника, где спали олени и прятались кролики.
Эстер терпеливо пошла за ней. С той минуты, как служанка впервые взяла на руки маленькую хозяйку, она совсем не изменилась – как будто прошло не двенадцать лет, а всего два дня – и теперь подчинялась каждому её слову. Но не успела она пройти и пяти шагов, как Лилиан стрелой прилетела обратно и закричала:
- Пойдём быстрей! Там мертвец! Я его боюсь!
- Глупости, девочка. Скорее всего, он просто спит. Может быть, это один из сторожей, или какой-нибудь бродяга. Давай руку, пойдём посмотрим, кто это.
Лилиан чуть-чуть успокоилась, привела Эстер к старому дубу у тропинки и вытянула палец. Под дубом, в зарослях папоротника, лежал худенький смуглый юноша лет шестнадцати. Одет он был бедно, в старое, ветхое платье и поношенные башмаки, но чёрные кудри, густые брови и ресницы, сжатые губы, и даже само выражение лица – всё выдавало в нём человека сильного и гордого. Он крепко спал, подложив под голову котомку со своими вещами. Когда Эстер отодвинула лист папоротника, юноша даже не пошевелился.
- Он не мёртвый, он просто спит, бедняга. Должно быть, сегодня он проделал долгий путь.
- Ой, как хорошо, что он жив! Вот бы он проснулся! Красивый мальчик, правда? Смотри, какие у него ручки, а волосы ещё кудрявей моих!
Девочке было уже не страшно, а интересно, и она скомандовала:
- Пусть он откроет глаза!
- Тише, не буди его, - прошептала Эстер. – Интересно, как он зашёл сюда и что ему надо.
- Сейчас спрошу! – и не успела Эстер её остановить, как Лилиан мягко накрыла юношу длинным листом и рассмеялась.
Юноша проснулся от громкого звука и теперь лежал неподвижно. Он смотрел вверх, на склонённое над ним прелестное личико словно из сна.
- Bella cara! (милая красавица) – мелодично пропел он. От взгляда его огромных, ясных глаз Лилиан в смущении попятилась.
Юноша уже совсем проснулся. Он вскочил на ноги и быстро посмотрел на Эстер. Что-то в его лице и в поведении заставило её смягчить голос и спросить не так уж строго:
- Тебе нужен кто-нибудь из Холла?
- Да. Леди Тревлин дома? – юноша стоял с шапкой в руках и смотрел на Эстер совершенно серьёзно.
- Дома. Но, может, ты лучше поговоришь с Парксом, управляющим? Мы не беспокоим хозяйку по пустякам.
- У меня послание на её имя от полковника Давентри. И, так как это не пустяк, я бы хотел, если можно, передать его лично.
Эстер медлила с ответом, но Лилиан радостно закричала: «Мама здесь, пошли к ней!» - и побежала, махнув рукой.
Юноша спокойно последовал за ней. Эстер, задумавшись и не сводя с него глаз, пошла следом.
Леди Тревлин, бледная красавица, хрупкая телом и ранимая душой, сидела в деревянном кресле с книгой в руках и рассеянно смотрела вдаль. Лилиан подбежала к матери. Та приветствовала дочь поднятием руки, но не улыбнулась и не сказала ни слова.
- Мама, тебя тут… человек хочет видеть. – Лилиан не нашлась, как по другому назвать того, кого уже уважала за рост и серьезный вид.
- Послание от полковника Давентри, миледи, - юноша с поклоном вручил ей письмо.
Бросив на «человека» быстрый взгляд, леди Тревлин открыла послание и начала читать.
«Дорогая подруга,
Податель сего, Поль Джекс, исправно служил мне несколько месяцев. Я нанял его в Париже, но по рождению он – англичанин. Он одинок, но хочет остаться в Англии, а мы на следующей неделе уезжаем. В нашу последнюю встречу вы упомянули, что вам нужен помощник садовника. Поль может занять это место, хотя у моей жены он был чем-то вроде лакея. Посылаю его к вам в надежде, что вы дадите ему работу и кров. Парень честный, способный, ему можно доверять во всём. Прошу вас хотя бы испытать его.
Искренне ваш, Дж. Р. Давентри».
Леди Тревлин подняла глаза на юношу и пристально вгляделась в его лицо.
- Место всё ещё свободно, если хочешь, можешь работать.
- Хочу, мадам, - уважительно ответил Поль.
- Полковник пишет, что ты англичанин…
Юноша, улыбнулся, показав ровные белоснежные зубы, и ответил:
- Англичанин, миледи. По мне этого не скажешь, но отец мой был английской крови. После того, как он умер, я долго жил за границей и, должно быть, теперь похож на иностранца.
Он говорил без малейшего акцента и смотрел на леди Тревлин такими честными голубыми глазами, что её минутное сомнение тут же исчезло.
- Сколько тебе лет, Поль?
- Шестнадцать, миледи.
- Правда ли, что ты умеешь работать в саду?
- Да, миледи.
- А что ещё?
- Объезжать лошадей, прислуживать за столом, бегать по поручениям, читать вслух, работать грумом, то есть ездить за маленькой леди на конных прогулках, обновлять пергаменты, обрезать цветы и приносить любую пользу.
Услышав такой список, да ещё сказанный чудесным полускромным-полугордым тоном, леди Тревлин улыбнулась. Поль окончательно её убедил, и она повернулась к Эстер.
- Я хочу, чтобы Лилиан скоро начала ездить верхом, а Роджер слишком стар для такой маленькой наездницы. Может, попробуем сделать грумом Поля?
Эстер внимательно осмотрела юношу и покачала головой, но Поль так умоляюще посмотрел на неё и так искренно прижал руку к сердцу, что служанка невольно смягчилась.
- Хорошо, миледи. Если мальчик будет хорошо работать, и Паркс решит, что он справится с ролью грума, то попробуем.
Лилиан захлопала в ладоши и снизу вверх доверчиво посмотрела на Поля.
- Я знаю, мама, он справится! Он нравится мне, и надеюсь, ты разрешишь ему объездить для меня пони. Объездишь, Поль?
- Да, - произнёс он тихо и отрывисто, и вдруг отвёл взгляд от лица девочки. Его смуглые щёки залил яркий румянец.
Эстер при виде этого сказала сама себе: «У паренька-то в венах не самая плохая кровь. Судя по манерам, походке, рукам и ногам, не крестьянский он сын. Могу поклясться, тяжело ему, но он не воротит нос от работы. Это хорошо».
- Оставайся, Поль, и через месяц мы решим, что с тобой делать. Эстер, отведи его к Парксу, пусть тот даст ему комнату. Завтра мы посмотрим, что умеет этот юноша. Идём, Лилиан, я уже отдохнула.
Леди Тревлин отпустила Поля красивым жестом, взяла дочь за руку и повела её в дом. Поль, будто забыв про Эстер, долго смотрел им вслед. А Эстер сказала довольно резко:
- Молодой человек, надо было раньше благодарить миледи, а не пялиться на неё, когда уже поздно. Если ты идёшь к Парксу, то пойдём, иначе я уйду одна.
Поль совершенно не испугался и спокойно проследовал за ней.
- Там, где вы меня нашли… там ведь семейное кладбище недалеко? – внезапно спросил он на ходу.
- Да. Кстати, ты мне напомнил – как ты зашел к нам и почему спал вместо того, чтобы сразу передать послание?
- Я перелез через забор и хотел отдохнуть, прежде чем идти наниматься, - честно ответил Поль и виновато улыбнулся.
- Ты, я вижу, проделал долгий путь. Откуда ты?
- Из Лондона.
- Боже мой! Это ж пятьдесят миль!
- Да, башмаки обтрепались, но идти было легко, ведь сейчас лето.
- Но, мальчик мой, почему же ты шёл пешком? У тебя нет денег?
- Есть, и много, но зачем тратиться на экипажи, если меня ноги ещё держат? А я два дня погулял и сэкономил на что-нибудь более полезное.
- Прекрасно, - одобрительно кивнула Эстер. – Если ты и в самом деле таков, ты здесь быстро устроишься, а я помогу. Просто я ненавижу лентяев, а их сейчас много.
- Спасибо. Вы приняли меня по-доброму, и я отплачу вам. Скажите, миледи - нездорова?
- Да, с тех пор, как умер сэр Ричард.
- Давно это было?
- Десять лет назад… или больше.
- И сейчас в роду нет ни одного юного джентльмена?
- Нет, Лилиан – единственная наследница. Дай ей Бог счастья, прелестная девочка.
- Я бы сказал, не девочка, а гордая маленькая леди.
- Может быть, может быть. Во всей Англии нет благородней рода Тревлинов, и Лилиан получит в наследство целое состояние.
Они прошли через ворота, над которыми был вырезан сокол и слова МНЕ – МОЁ. Внезапно Поль показал на картинку и спросил:
- Это герб рода Тревлинов?
- Да. А зачем тебе?
- Так, из любопытства. Я немного знаю геральдику и часто рисую такие вещи просто для себя. За границей можно научиться ещё и не тому, - добавил он, увидев, как удивилась Эстер.
- Ну, здесь у тебя не будет времени рисовать. Входи и представься управляющему, и мой тебе совет, не задавай ему вопросов – всё равно не ответит.
- Я редко задаю вопросы мужчинам – они не любят болтать, - Поль наклонил голову, странно улыбнулся и вошёл в домик управляющего.
«Да уж, непростой парень, даже скользкий. Я глаз с него не спущу, ведь миледи думает только о Лилиан, а та – только о себе. Чем-то он берёт людей и знает, как к ним подольститься. Хотя… может, это и хорошо. Он одинок, бедняга, без лести таким прожить трудно».
С этими мыслями Эстер удалилась в дом, а Поль остался заслуживать доверие Паркса, в чём и преуспел, потому что вёл себя совершенно не так, как со служанкой.
В этот вечер, оставшись один в своей комнате, Поль написал длинное письмо на итальянском языке. В нём он подробно рассказал обо всём, что случилось за день, приложил к письму нарисованные герб и девиз, написал на конверте «Отцу Космо Кармела, Генуя» и лёг спать. В кровати он тяжело вздохнул и мрачно прошептал:
- Всё будет хорошо. Сердце моё не смягчится от жалости, и я обязательно сдержу своё слово. Бедная девочка, лучше б я её никогда не видел!

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 15 июл 2011, 15:25
Мадам А
Глава 3. Тайные дела.
Через неделю Поль стал своим для всего дома. Даже проницательная Эстер радовалась ему и признавала, что Лилиан намного лучше гулять в компании юного слуги. До сих пор девочке не приходилось играть с другими детьми: так пожелала миледи. Поэтому для Лилиан Поль стал новой интересной игрушкой. Девочка считала его своей вещью, и скоро юноша больше работал в доме, чем в саду. Миледи не устояла перед настойчивыми просьбами дочери, и Поля приставили к юной леди лакеем. Юноша вёл себя уважительно и быстро исполнял приказы. Он никогда не забывал своего места, но всё равно как-то смог угодить каждому и заслужить всеобщее доверие.
Миледи относилась к нему с удивительным интересом, а Лилиан открыто хвалила юного лакея и явно привязалась к нему. Эстер льстило, что Поль рассказал о себе только ей, и только у неё попросил совета и помощи. Она так и думала: юноша был сыном благородного человека, но судьба отняла у него дом, родителей и друзей и бросила в жестокий мир бороться за место под солнцем. Эта история тронула Эстер, и она зауважала Поля за смелость и мужество. Много лет назад служанка потеряла сына, и теперь её сердце обратилось к мальчику, лишённому материнской ласки. Немного стесняясь показывать всем свою нежность, Эстер при других по-прежнему говорила с Полем строго, но, когда они оставались вдвоём, обращалась к нему удивительно мягко и сердечно принимала его знаки внимания.
***
- Поль, иди сюда, я хочу поговорить с тобой, - позвала миледи, выглянув из высокого окна библиотеки.
Отложив садовые ножницы, которыми он обрезал виноград, Поль пришёл в библиотеку и встревоженно взглянул на леди Тревлин – сегодня заканчивался месяц испытания. Хозяйка успокаивающе улыбнулась.
- Не бойся. Если хочешь, можешь остаться у нас навсегда. Лилиан довольна тобой, и я тоже.
- Спасибо, миледи, - и в его опущенных глазах появился странный взгляд, в котором соединились гордость и боль.
- Тогда решено. А теперь слушай, зачем я тебя звала. Ты говорил, что умеешь обновлять пергаменты. Сможешь ли ты восстановить для меня одну старую книгу?
Она подала ему древний фолиант, который читал сэр Ричард в день своей смерти. Фолиант много лет лежал забытый в сыром тёмном углу, но однажды миледи нашла его и, несмотря на печальные воспоминания, захотела сохранить хотя бы ради страшного пророчества. Поль внимательно осмотрел книгу, несколько раз повернул её в руках, и вдруг она открылась на той самой странице, которую сэр Ричард читал чаще всего. Поль быстро взглянул на страницу, и глаза у него засияли. Он быстро повернулся, будто бы к свету, а на самом деле, чтобы скрыть внезапную радость. Потом ответил, искусно притворяясь спокойным:
- Хорошо, миледи, я заново раскрашу сам пергамент и обведу чёрным выцветший текст на староанглийском языке. Я люблю такую работу, и с удовольствием исполню вашу просьбу.
- Давай, только будь с этой книгой очень осторожен. Купи всё, что нужно, и назови свою цену.
- Нет, миледи, мне уже заплатили… - начал Поль и осёкся.
- Как так, - удивилась хозяйка.
Поль на мгновение смутился, но тут же ответил, залившись румянцем:
- Вы были добры ко мне, и я рад, что хоть как-то могу отблагодарить вас.
- Оставь, оставь. Ладно, восстанови книгу, а о награде подумаем после, - миледи улыбнулась и вышла из библиотеки.
Лишь только за ней закрылась дверь, Поль совершенно переменился. Он погрозил в сторону двери кулаком, затем подбросил книгу, и, поймав её с криком «Ура!», вновь открыл на старой странице и перечитал непонятное стихотворение.
- Вот ещё одно доказательство, - прошептал он. – Работа движется, отец Космо, и, хотя я всего лишь мальчишка, я обязательно сдержу своё слово!
- Какое ты там слово сдержишь? – внезапно спросили за спиной. Поль тут же взял себя в руки.
- Я дал слово миледи, что восстановлю эту книгу, миссис Эстер.
- Ах, та самая книга, что мой покойный хозяин читал последней… Я её вроде спрятала, но миледи всё равно нашла, - Эстер тяжело вздохнула.
- И в тот день он внезапно умер?
- Да, мой мальчик. Когда я зашла сюда, сэр Ричард был уже при смерти. Перед ним лежал лист с письмом к миледи, на котором ещё не высохли чернила. Вообще, загадочная и грустная история.
- Расскажите. Я люблю грустные истории и потом, я уже чувствую, что сам принадлежу к роду Тревлинов и поддерживаю его, словно верный вассал. Вы, верно, сейчас будете сметать с книг пыль, а я – счищать грязь с древнего переплёта. И, пока мы оба заняты делом, расскажите, пожалуйста, эту историю, миссис Эстер!
Служанка сперва покачала головой, но Поль смотрел на неё с мольбой и продолжал просить. Эстер сдалась, и рассказала даже больше, чем хотела, потому что любила поговорить и, кроме того, считала Поля почти своим сыном.
- А что было в письме? – спросил Поль, когда она замолчала.
- Об этом знает только миледи.
- Она сожгла его?
- Я считала, что да. Но однажды один из законников начал надоедать мне вопросами, ну, и пришлось спросить миледи. Тогда ей было нехорошо, но она всё же ответила со взглядом, который нельзя забыть: «Нет, я не сожгла письмо, но его никто никогда не увидит». Больше спрашивать я не посмела. Похоже, что она держит его где-то в безопасном месте, и легко найдёт, если будет нужно. Думаю, в письме было что-то очень личное.
- А незнакомец?
- Ох, исчез так же странно, как пришёл, и больше его не видели. Странное дело, мальчик мой. Ты только смотри, не говори об этом никому.
- Не бойтесь, болтать не буду, - Поль склонился над книгой и, натирая медную застёжку, незаметно улыбнулся.
На следующий день Лилиан нашла Поля в дальнем углу сада. Юноша делал что-то любопытное.
- Что это ты делаешь из кусочка белого воска? – спросила девочка.
Поль быстро смял работу, стер с лица внезапное раздражение, и снова начал что-то лепить.
- Я делаю для вас оленёнка, мисс Лилиан, - ответил он как ни в чём не бывало. – Смотрите, какой уже получился кролик, а скоро будет и лань.
- Какая прелесть! Ты так много умеешь делать и всегда помнишь, что я люблю всё новое! Значит, ты сегодня утром за воском ездил?
- Да, мисс Лилиан. И по ходу дела объездил вашего пони. Хотите попробовать слепить что-нибудь? Это очень просто.
Девочка попробовала… и на несколько дней лепка стала её любимой игрой. Потом Лилиан надоело, и Поль, с непонятной улыбкой выбросив сломанные поделки, придумал ей новое развлечение.
***
На следующей неделе, когда утром Поль проходил мимо Эстер, та заботливо сказала:
- Ты стал худым и бледным, милый мой. Постоянно ведь сидишь допоздна. Впредь ложись спать пораньше.
Поль обернулся.
- А откуда вы знаете, что я сижу допоздна?
- Миледи недавно никак не могла заснуть, пришлось с ней сидеть. Ночью иду к себе и вижу, что у тебя в комнате горит лампа. И вчера тоже. Я подошла к твоей двери, хотела поговорить, но раздумала – вдруг помешаю. Но всё-таки, не надо бы тебе сидеть так поздно.
- Я скоро закончу восстанавливать книгу, и тогда смогу ложиться раньше. Надеюсь, я вам не мешаю. Иногда приходится растирать краски, я, наверно, слишком шумлю, - Поль внимательно смотрел на Эстер, но та, похоже, не обратила внимания и пошла по своим делам, бормоча себе под нос:
- А, вот, значит, что это за странный звук… Нет, ты мне не мешаешь. Растирай свои краски сколько угодно, да заканчивай поскорее…
Как только она ушла, с лица Поля тут же исчезла тревога.
- Уф, поверила. Хорошо, что я запер дверь, - и он облегчённо вздохнул.
Лампа у него в комнате гореть перестала, и Эстер успокоилась, но вскоре ей опять пришлось поволноваться. Однажды, когда она по широкому коридору шла к себе, то увидела, как в одном из узеньких коридорчиков-ответвлений пробегает чёрная длинная тень. Эстер на мгновенье застыла, потом, набравшись смелости, бесшумно пошла следом. Но тень исчезла в тёмном главном зале.
«Если в доме есть привидение, то это оно. Но у нас никогда привидений не было, так что… что-то здесь не так. Пойду позову Поля, скорее всего, он сейчас не спит. Он храбрый и рассудительный мальчик, вместе мы тихо обыщем дом».
Напрасно пытаясь храбриться, Эстер постучалась к Полю. Ей не ответили, и служанка, увидев, что дверь не заперта, влетела в комнату так быстро, что случайно затушила свечу в лампе. «Вот тетеря!» - мысленно отругала себя Эстер, тихонько подошла к кровати, открыла полог и протянула руку… но в постели никого не было. Эстер пошарила рукой по узкой кровати и задрожала от страха. Потом, стоя в тени полога, быстро оглядела комнату, освещённую лишь лунным светом.
«Боже мой, что же он делает! Ведь это его я видела…» - но вдруг ей послышались тихие шаги. Кто-то приближался к двери. Эстер быстро спряталась за кроватью, и в тот же миг в комнату вошел Поль, бледный, как привидение, с растрёпанными волосами и в плаще, наброшенном на плечи. Он тут же сбросил плащ, лёг в постель и сразу засопел.
Немного придя в себя, Эстер потрясла юношу за плечо.
- А? Что? – он сел в кровати и сонно посмотрел по сторонам.
- Тихо, тихо... Давай по-честному, зачем ты шатаешься по дому в такое время и в таком наряде?
Поль дёрнулся из-под руки и удивлённо поднял голову.
- Ах, это вы, Эстер! – облегчённо рассмеялся он.
- Я, конечно, и хорошо, что я. Зайди сюда какая-нибудь девчонка, весь дом уже был бы на ногах. Что такого случилось, что ты встаёшь посреди ночи, надеваешь плащ и играешь в привидений?
- Встаю? Что вы, душа моя, я сплю уже два часа, десятый сон смотрю.
Эстер вновь зажгла лампу, и, строго глядя на Поля, рассказала обо всём, что увидела. Когда она закончила, юноша с минуту молчал, потом ответил полузлобно-полустыдливо:
- Ясно. Хорошо, что узнали только вы одна. Правда в том, Эстер, что я иногда хожу во сне. Я думал, что уже вылечился, но увы, недуг пришёл снова. Извините. Не тревожьтесь. Во сне я не делаю ничего плохого ни себе, ни другим. Просто тихо гуляю, потом снова возвращаюсь в постель. Я напугал вас?
- Немного, ну да ладно. Бедный мой, наверное, нужно, чтобы кто-нибудь сидел с тобой, или попросту запирать дверь. Ведь ходить так очень опасно, - встревоженно ответила Эстер.
- Это пройдёт. Скоро я совсем устану и буду спать спокойнее. Только, пожалуйста, никому не говорите, а то надо мной будут смеяться. Вы знаете – это ладно, вы мне всё равно почти как мать, и я благодарю вас от всего сердца!
Он с таким лицом протянул к ней руки, что Эстер не смогла устоять. Она вспомнила, что Поль – сирота, и, отодвинув рукой чёрные кудри, поцеловала юношу в лоб с поистине материнской теплотой.
- Спокойной ночи, мальчик мой. Я буду молчать, только дам тебе что-нибудь, что поможет спать крепче.
С этими словами Эстер вышла из комнаты. Она бы очень рассердилась, если бы увидела, как Поль сначала беззвучно трясётся от смеха, а потом громко хохочет до слёз.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 19 июл 2011, 11:22
Кот Белый
Очень интересно. Дальше.....

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 19 июл 2011, 19:30
Мадам А
Что интересно, согласна, а вот с языком как? Просто у меня в последнее время есть мысли, что я пишу какую-то фразу просто от отчаяния, потому что больше ничего не придумывается.

А если совсем честно, я перевожу только потому, что это ещё кому-то надо. Мне лично не очень интересно, особенно потому, что уже знаю, что будет дальше. Вот ведь, посмотрела на красивое название, понадеялась, что будет сказка, ну, и распечатала. А оказалась совсем даже не сказка.
Ну, не будешь же всё время бросать, потому что не понравилось. Главное - другим нравится. А наше дело десятое. Следующую книжку выберу более внимательно.

Кто бы меня пнул переводить побыстрее...

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 20 июл 2011, 19:04
Кот Белый
Пну тебя я, причём, пну с особенным удовольствием. За безобразное отношение к читателю. "Мне не интересно, потому что я знаю, что будет дальше..." Змеища ты после этого. Владеть языком и техникой перевода и укорять читателя за возникший интерес!!! Безобразие! Змеища, одно слово! Пиши давай, с языком всё в порядке. Кое-где встречаются непонятки и ляпки, но по прочтении всего материала, думаю, всё уляжется.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 21 июл 2011, 21:00
Мадам А
Глава 4. Пропажа.
Одним осенним утром Эстер и важный дворецкий Бедфорд стояли у дверей Тревлин-Холла и ждали, пока юная леди Лилиан выйдет из дома и отправится, как обычно, кататься на лошади.
- Славный он мальчик. Любая женщина гордилась бы таким сыном, - сказала Эстер.
- Да, парень ладный, - согласился дворецкий. – Однако он не похож на слугу, хотя роль грума ему необычайно подходит.
Поль стоял, держа за поводья белого пони для маленькой хозяйки. Бедфорд сказал правду – юноша был не похож на слугу, он вёл себя как джентльмен даже в одежде грума. Тёмно-синяя куртка с серебряными пуговицами, серебристая лента на шляпе, сапоги с белым верхом, блестящие шпоры, светлые перчатки и тугой ремень – всё было в полном порядке, всё красило Поля, и редкая наивная девушка, проходя мимо, не заглядывалась на его смуглое лицо, не краснела и не расплывалась в улыбке. Джентльмен Поль, как называли его остальные слуги,  держался несколько особняком, но юношу всё равно любили, во многом за интересное прошлое – о нём намекнула людям Эстер.
Поль наклонился к белой лошадке, и, казалось, думал о чём-то своём, не видя наблюдателей, не слыша разговоров. Но вот из дома вышла Лилиан. Поль очнулся и, как заправский грум, подсадил девочку на пони и пустил свою лошадь следом. Когда дети выехали за ворота, Лилиан произнесла своим обычным командирским голосом:
- Езжай рядом со мной. Я хочу поговорить.
Поль послушался. За приятной болтовнёй дети не заметили, как перед ними появились ореховые деревья. Юноша наклонился в седле, набрал с земли горсть спелых орехов и протянул их Лилиан. 
- Как мило! Давай отдохнём минутку, я поем орехов, а ты набери, пожалуйста, цветов для моей мамы. Я иногда рву для неё цветы в саду, но она больше любит дикие.
Поль набрал полную шляпу цветов, а потом держал для Лилиан новоявленную корзинку, пока девочка раскладывала в ней цветы так, как хотела.
- А тебе я тоже дам цветок. Ты будешь носить его в петлице, как все грумы в нашем Парке, – и Лилиан вставила в синюю куртку Поля красный мак.
Юноша взглянул на девочку с удивительной нежностью.
- Спасибо, мисс Лилиан. Я с огромной радостью буду носить ваш цветок, тем более, что у меня сегодня день рождения.
- Правда?! Значит, тебе уже семнадцать лет… Почти взрослый!
- Да, слава Богу, - прошептал Поль почти сам себе.
- Я тоже хочу вырасти. А мне скоро исполнится только тринадцать. Знаешь, ты такой хороший и добрый, поэтому я хочу тебе что-нибудь подарить. Проси чего хочешь.
Девочка так искренне протянула к Полю руку и так ласково на него посмотрела, что юноша не удержался. Забывшись, он, как иностранец, поцеловал протянутую руку и ответил, задыхаясь:
- Милая моя хозяюшка, я прошу у вас лишь  милости… и прощения!
- Но они и так с тобой. Ладно, что-нибудь придумаю. А там что? – спросила Лилиан, взявшись за медальон, который выскочил у Поля из-за пазухи, когда он наклонился поцеловать девочке руку. Юноша рванул медальон назад и покраснел так густо, что Лилиан захихикала:
- Там твоя любимая! Бесси, моя горничная, как-то говорила Эстер, что ты точно кого-то любишь, потому что вообще не смотришь на девочек. Покажи мне её. Она красивая?
- Очень, - ответил Поль, но портрета не показал.
- И ты любишь её сильно-сильно? – заинтересовалась девочка.
- Конечно, - Поль опустил глаза.
- И ты, прямо как в старых песнях, отдашь за неё жизнь? – театрально спросила Лилиан.
- Да. Или отдам жизнь ей, что гораздо труднее.
- Ой, как хорошо, наверно, когда о тебе так заботятся – беспечно сказала девочка. – Интересно, меня кто-нибудь полюбит?
В ответ Поль пропел строки из песни Эстер:
Узнают все когда-нибудь
Любви бальзам и яд.
Голубки голубей найдут,
А девушки – ребят.
Юноша слегка приободрился, заметив, что Лилиан уже думает о другом. Но он ошибся.
- А ты женишься на этой своей любимой? – как-то странно спросила девочка.
- Может быть.
- Да уж не «может быть», а точно! – воскликнула Лилиан, быстро поняв, почему Поль отвёл взгляд и понизил голос.
- Она ещё очень маленькая, а значит, нужно подождать. Ещё неизвестно, что с нами будет.
- Она из благородных?
- Да, знатная юная леди, и я не женюсь на ней, только если погибну! – решительно ответил Поль и гордо поднял голову, несмотря на цветок в петлице – знак слуги. Лилиан даже немного испугалась и сказала смущённо:
- Но ведь ты – джентльмен, и пусть ты небогат, она всё равно за тебя выйдет…
- Откуда ты знаешь, кто я? – быстро спросил Поль.
- Ну, Эстер говорила, что ты не тот, кем кажешься, а однажды даже понадеялась, что получишь то, что принадлежит тебе по праву. Я потом спросила маму, она сказала, что будь ты из простолюдинов, она бы не разрешила тебе со мной играть. Это, вообще, тайна, но, кажется, мама хочет тебе помочь.
- Правда? – Поль усмехнулся так страшно, что Лилиан произнесла с укором:
- Я знаю, ты гордый, но всё же позволь нам помочь тебе. И мама порадуется, и мне будет с кем разделить свои деньги. У меня ведь нет брата.
- А ты хочешь брата или сестру? – Поль пытливо посмотрел ей в глаза.
- Конечно! Они бы любили меня, когда мама не может.
- И ты разделишь с ними то, чем сейчас владеешь одна?
- Ну… Я, конечно, страшно избалована, но если я полюблю кого-нибудь всей душой, я отдам ему что угодно. Прошу, поверь мне! – и Лилиан положила голову на плечо Поля. Юноша вдруг приобнял маленькую фигурку в седле, улыбнулся и ласково ответил:
- Я верю, милая, и теперь я счастлив!
Лилиан задрожала – уж очень смело Поль обнимал её и говорил. Юноша тут же убрал руку и добавил:
- Не бойтесь. Я равен вам, но пока я грум – я больше вас не обижу!
Некоторое время оба молчали. Поль смотрел вниз, а Лилиан – на собранные цветы. Она заговорила первой:
- Думаю, такой букет понравится маме, и она простит меня за то, что я натворила. Знаешь, я вчера заглянула в золотой медальон, который она носит на шее. Получилось так: мама спит, я сижу рядом. И вдруг она во сне вытаскивает медальон и бормочет о каком-то письме и о моём папе. Мне захотелось посмотреть на папино лицо. Я его никогда не видела, потому что большой портрет убрали из галереи. В общем, потом мама роняет медальон на грудь, я его открываю, - и нахожу внутри всего лишь ключ!
- Какой ключ? – оживился Поль.
- Да маленький, серебряный, как от пианино или от чёрного комода. А тут мама проснулась и так рассердилась!
- А от чего на самом деле ключ?
- Она сказала, что от шкатулки с драгоценностями. Но что это и где – я не знаю. Мама запретила об этом говорить, так что дальше спрашивать я побоялась. Бедная мама! Всегда я ей чем-то мешаю…
Лилиан тяжело вздохнула, связала цветы лентой и передала их Полю. И с ужасом увидела, как он переменился в лице.
- Какой ты стал мрачный и старый! Я сказала что-то не так?
- Нет-нет, мисс Лилиан. Я просто думаю.
- Тогда думай поменьше, а то сейчас у тебя на лбу глубокая складка, в глазах темнота, а на губах – жестокость. Странный ты, Поль. Только что веселился, как нормальный мальчик, а теперь вдруг посуровел, словно мужчина, у которого ещё куча дел.
- У меня и есть много дел, так что не удивляйтесь.
- Каких же?
- Я должен получить состояние и жениться на любимой.
Когда Поль помрачнел и заговорил таким тоном, Лилиан вдруг почудилось, что они поменялись ролями, что теперь служанка – она, а Поль – её господин. По возрасту она ещё не могла понять, почему так, но всё же юной диктаторше это понравилось, и когда Поль предложил вернуться домой, Лилиан подчинилась удивительно покорно.
Юноша молча ехал за ней, а она поглядывала на него из-под полей шляпы и впервые изучала его задумчивое лицо. Иногда губы его беззвучно шевелились, чёрные брови сдвигались в линию, а один раз он даже прижал руку к сердцу, словно подумал о маленькой любимой с портрета.
«С ним что-то неладно. Вот бы он мне всё рассказал, я бы помогла ему. Как-нибудь всё-таки заставлю его показать картинку. Интересно, что там за девочка», - и Лилиан грустно вздохнула.
У дверей Тревлин-Холла Поль словно стряхнул с себя грусть и, помогая Лилиан сойти с лошади, смотрел на девочку с весёлой улыбкой. Лилиан же, напротив, вела себя задумчиво и важно. Она спокойно поблагодарила верного оруженосца и величаво прошла в дом. В своей пышной юбке она напоминала взрослую женщину.
Поль посмотрел ей вслед и прыснул. Потом вскочил на свою лошадь и галопом помчался на конюшню, словно не знал, как по-другому выразить какое-то чувство. Когда он вернулся, его окликнул Бедфорд.
- Парень, тут тебе письмо пришло откуда-то из Италии. С кем ты там знаком?
Поль быстро сказал «спасибо», схватил письмо и полетел к себе в комнату, там разорвал конверт и, прочитав первую строчку, рухнул на стул, словно от удара. Потом стал читать дальше, все больше бледнея, и наконец, крикнул в отчаянии:
- Как он в такое время мог умереть?!
Целый час Поль сидел с запертой дверью и задёрнутыми окнами и сосредоточенно размышлял. Везде валялись разбросанные бумаги – письма, заметки, планы, рисунки… Всё это Поль вынул из маленькой папки с замочком, которую всегда держал при себе. Он смотрел на бумаги, и на лице его вспыхивала то надежда, то отчаяние, то уверенность, то жалость. Он вытащил медальон, открыл его и долго смотрел сначала на маленькое колечко, потом на улыбающееся детское личико. В глазах Поля заблестели слёзы, и он нежно прошептал:
- Моя милая! Я никогда не забуду и не покину её. Время поможет мне, и на время я оставлю свою работу. Попробую ещё только раз - а потом улечу.
***
- Я ложусь спать, Эстер. Приготовь мне постель, а я пока прогуляюсь по коридору. Хочу подышать свежим воздухом.
Леди Тревлин закуталась в шаль и медленно пошла по длинному коридору, освещённому лишь бледной луной и красным огнём камина. В другом конце коридора был церемониальный зал, в котором лежал до похорон сэр Ричард. Сейчас туда не заходил никто – только Эстер иногда вытирала в зале пыль и на время открывала окна, да миледи проводила там каждую годовщину смерти мужа.
Коридор был тёмным и мрачным, поэтому леди Тревлин редко заходила дальше последнего окна. Но вдруг она увидела под дверью зала жёлтую полоску света. Миледи задрожала – она всегда хранила ключ у себя, и сегодня его никто не брал. Дрожа, она смотрела, как свет загородила чья-то нога, потом исчезла – словно кто-то беззвучно прошёл мимо двери. В мгновенном порыве миледи подскочила к дверной ручке, попыталась её повернуть и не смогла. Она услышала, как кто-то тихо задвигает ящик комода. Заглянув в замочную скважину, она увидела лишь темноту – очевидно, ключ оставили в замке. Миледи отшатнулась и побежала к себе в комнату, там взяла с трюмо свой ключ и, позвав за собой Эстер, вернулась в коридор.
- Что случилось? – встревоженно спросила служанка.
- Там, в зале… свет, шум… Быстрей! Вон там, под дверью, свет, видишь?
- Нет там света, - возразила Эстер.
Теперь и в самом деле не было. Миледи вставила ключ, и как ни странно, он повернулся, и открылась дверь в зал, пустой и тёмный. Эстер смело вошла. Пока заходила мелкими шажками хозяйка, Эстер уже обыскивала зал. Она заглянула за высокую решётку камина, потом наверх, в трубу, затем посмотрела в шкафу и под комодом из чёрного дерева, в котором хранились вещи сэра Ричарда. Не найдя даже мыши, Эстер с облегчением повернулась к миледи. Но та показала на кровать с тёмным бархатным пологом и прошептала:
- Ты забыла… Ещё там поищи…
Эстер не забыла, просто, несмотря на всё свое мужество и здравый смысл, не желала смотреть там, где в последний раз видела покойного хозяина. Она в глубине души считала, что свет и шум – лишь плоды больного воображения хозяйки, и обыскивала зал только чтобы её успокоить. Смерть сэра Ричарда до сих пор пугала всех, кто помнил о ней, и даже Эстер почему-то боялась этих стен. Нервно смеясь, она заглянула под кровать, потом отодвинула тяжёлый полог и мягко сказала:
- Ну вот видите, никого здесь нет…
Слова замерли у неё на губах. При свете свечи, рассеявшем мрак погребального ложа, перед женщинами появилось мёртвое бледное лицо, обрамлённое черными космами и бородой…
Леди Тревлин испустила крик, перебудивший весь дом, и рухнула бы на пол, но Эстер, быстро отпустив полог и отбросив свечу, успела подхватить хозяйку. С миледи на руках она выскочила из ужасного зала и заперла дверь.
Не прошло и минуты, как сбежались взволнованные слуги. Эстер, тщетно пытаясь привести хозяйку в чувство, быстро рассказала, что случилось, и, первой совладав с собой, приказала снова обыскать зал. Но слуги один за другим в страхе отходили назад. Наконец Эстер сердито скомандовала:
- Позовите Поля! У него в теле мальчишки бьется сердце воина!
- Мы его не видели! – крикнула Бесси, маленькая горничная Лилиан. – Ой! А вдруг это он решил подшутить над вами? На него не похоже, но всё-таки?
- Нет. Я лично заперла его в комнате. Он иногда ходит во сне и может испугать миледи. Ладно, пусть спит, а то опять начнётся… Бедфорд и Джеймс, за мной, я не боюсь ни шутников, ни привидений!
С испуганным всё же лицом Эстер вошла в страшный зал и решительно отдёрнула полог. В кровати никого не было – только на примятой подушке краснело пятно словно от крови. Эстер побледнела, схватила дворецкого за руку и в ужасе прошептала:
- Помнишь, в ту ночь, когда мы его клали в гроб, у него изо рта тоже упала капля крови… Здесь был сэр Ричард!
- Мадам, не надо! – вскрикнул Бедфорд, попятившись к двери. – Ведь теперь никто не сможет спокойно спать!
Да-а, - мрачно протянула Эстер. – Больше тут искать нечего. Вы двое, идите отсюда, да молчите о том, что видели.
Она проверила, плотно ли закрыты окна, вышла из зала и вновь заперла его на ключ.
- Бедфорд, посиди до утра у дверей хозяйкиной комнаты. Миссис Прайс, помогите мне привести миледи в чувство. Думается мне, после такой ночи ей опять станет хуже. Всем остальным идти спать!
Наступило утро, а с ним и новые заботы. Дверь в комнату Поля была по-прежнему заперта, а стена под окном – абсолютно гладкая.
Сам Поль исчез.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 23 июл 2011, 02:10
Кот Белый
Мне не понравилась фраза про "ореховые деревья". Орехи растут на кустах. Лучше, точнее будет сказать: заросли лещины или кусты лещины. Ещё: "страшный зал" про комнату, где умер сэр Ричард. Неточность. Это же была спальня, следовательно, называть её залом не следует.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 23 июл 2011, 10:13
Мадам А
Про ореховые деревья спасибо, исправлю.
Про зал - я так поняла, что его из спальни, где он умер, переложили в специальный зал для ритуалов, где он лежал до похорон. Где там всякие панихиды проходят, и т. д.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 25 июл 2011, 19:46
Мадам А
Глава 5. Герой.
Прошло четыре года. Лилиан быстро расцветала и уже превратилась в девушку, такую же гордую и властную, но всё же прелестную, а в маленьком мирке, где она по-прежнему была королевой – и вовсе в первую красавицу. Из-за хрупкого здоровья матери ей дали чуть больше свободы, чем другим девушкам её лет. Половину осени она выезжала в свет с одной из материных подруг и с двумя её молодыми дочерьми.
Всем казалось, что Лилиан весела и беспечна, но никто, даже мать, не знал, как сильно она скучает по исчезнувшему Полю. От него не было никаких вестей, и, как его не искали, найти не могли. Он ушёл, не взяв жалованья, в доме ничего не пропало – и все сошлись на том, что Поль исчез, получив письмо из-за границы. О письме вспомнил Бедфорд, но забыл, откуда именно оно пришло, и смог сказать лишь «из Италии». Миледи не раз запрашивала сведения о Поле, но шли месяцы, ответа не было, и леди Тревлин прекратила поиски. На взгляд Лилиан, теперь она притворялась, что всё забыла.  Вопреки страхам Эстер, миледи не стало хуже после ужасной ночи – она явно подумала, что в кровати был Поль, и после двух дней волнения вернулась в своё обычное состояние. У Эстер имелось своё мнение, но упоминать это имя запрещалось, и она держала язык за зубами – только однажды заметила, что Поль, в таком случае, мог бы уже объявиться и всё объяснить.
Однажды в октябре в будуар Лилиан ворвалась её подруга, Мод Черчилль.
- Лилиан, не поверишь, какие новости! Я тебе расскажу одну историю, а ты приготовься увидеть её главного героя!
Лилиан, уставшая после очередного визита, лежала на мягкой кушетке и ужасно хотела послушать что-нибудь интересное. Слабым голосом она попросила подругу продолжать.
- Ладно, сейчас как услышишь, так сразу проснёшься, - Мод бросила чепец на стул, зонт – на другой, перчатки – куда-то ещё, уселась рядом с Лилиан и начала:
- Ты читала в недавних газетах, как один юноша во время Итальянской революции совершил подвиг?
- Читала, ну и что? – чуть приподнялась Лилиан.
- А то, что мы этого юношу сегодня вечером увидим!
- Давай, рассказывай всё, и быстро!
- Ты, конечно, помнишь, что за подвиг: бомбят город, забыла, какой, а в это время там офицеры сидят на военном совете. Вдруг на стол между ними падает бомба, все застывают, в оцепении ждут, что она взорвётся, тут бомбу хватает какой-то юноша и, не заботясь о себе, выбегает.
- Помню, конечно! – просияла Лилиан.
- Ну так вот: был там один англичанин, который этот подвиг оценил. Он узнал, что юноша – бедный сирота, и взял его к себе. Англичанин, мистер Талбот, был стар, одинок и богат. Он умер через год, а герой Паоло получил его фамилию и собственность.
- Здорово! – Лилиан радостно захлопала в ладоши. – Так увлекательно, так романтично!
- А я про что? Хотя, самое романтичное ещё впереди. Юный Талбот после участия в войне прибыл в Англию, чтобы поселиться в своей теперь усадьбе. Она где-то в Кенте. Красивая местность, хороший доход… По-моему, он заслужил. Мама много слышала о нём от миссис Ленгдон, которая знала старика Талбота и видела его пасынка. Конечно, все девушки хотят замуж за героя, ведь он красив и умён, да ещё благородный. Но самое ужасное в том, что он уже помолвлен с какой-то гречанкой. Она появилась в Англии в одно время с ним, и сейчас живёт у кого-то в Лондоне. Миссис Ленгдон говорит, красиво живёт – она к ней заходила и была просто очарована. Наши друзья эту девушку уже видели, и теперь вовсю болтают о «прекрасной Елене».
Мод остановилась перевести дух, и Лилиан наконец-то сумела вставить вопрос:
- А сколько ей лет?
- Говорят, восемнадцать или девятнадцать.
- Красивая?
- «Божественная, античная красота!», по словам Фреда Рейли.
- И когда они поженятся?
- Не знаю, наверно, как только Талбот устроится в усадьбе.
- И он так же прекрасен?
- Говорят, да. Ему только-только исполнился двадцать один год, и он телом и душой похож на героя романов.
- А как получилось, что он приедет к вам?
- Миссис Ленгдон жаждет его прославить, вот и пригласила. Ему, кажется, не нужно восхищение, он всегда занят какими-то делами. Он такой суровый и взрослый, и совершенно не желает развлекаться, хотя, после всего дурного, что с ним случилось, вроде бы должен. Но к нам он почему-то приехать согласился, а я сразу полетела приглашать тебя.
- Тысячу раз спасибо! Я хотела отдохнуть, а то мама волнуется, что я слишком много веселюсь, но думаю, она не станет возражать против тихого вечера у тебя. Что мы наденем? – и тут разговор плавно перешёл на всевозможные наряды.
Когда Лилиан приехала к Мод, герой уже прибыл. Она встала в уголке и ждала, когда покажется юный Талбот. Мод куда-то позвали, и девушка стояла в одиночестве. Толпа в комнате немного рассеялась – и вдруг Лилиан увидела героя. Хорошо, что никто в этот миг не смотрел на неё, потому что она побледнела, упала на стул и выдохнула: «Это он -мой Поль!»
Он вырос, отрастил чёрные усы, - и всё же она его узнала. Он стал старше, красивее, мужественнее – но всё равно это был он. «Мой Поль» - называла его с гордостью и восхищением Лилиан и чувствовала, что знает и любит его больше всех. Детская привязанность никуда не исчезла, а теперь появилась ещё и тайна, а вместе с ней – восторг и страх.
«Узнает ли он меня?» Лилиан посмотрелась в зеркало. Оно отразило тонкий стан, светлые волосы, белую кожу и сияющие глаза, гордо поднятую головку и прелестные алые губки, а потом и жемчужную улыбку.
«Хорошо, что я не страшная, надеюсь, я ему понравлюсь» - Лилиан пригладила золотую чёлку, поправила ленту на груди и, схватившись за пышное платье, по-детски лихо закружилась на месте:
«Я притворюсь, что не знаю его, и тогда посмотрим, что будет» - она чувствовала в себе необычайную силу. Предупреждён – значит вооружён, и Лилиан уже не удивлялась, но очень хотела посмотреть, как удивится Талбот.
Покинув свой уголок, она подошла к подругам и приготовилась к встрече. К ней уже спешили Мод и миссис Ленгдон, явно желающие представить героя благородной юной леди.
- Мисс Тревлин, - мистер Талбот! – провозгласила миссис Ленгдон. Лилиан искусно притворилась равнодушной и присела в медленном реверансе, безотрывно глядя на юношу.
Он не изменился в лице, как будто совсем не узнал её, - и Лилиан растерялась. Сперва она подумала, что ошиблась, и сникла, но потом, когда Талбот придвинул Мод стул, заметила на его руке без перчатки маленький шрам. Она хорошо помнила – эту царапину грум получил, не дав Лилиан упасть с пони. На неё вдруг нахлынули воспоминания детства, и Лилиан обрадовалась, что никто не видит её глаз. Она вспомнила последнюю прогулку, детские признания - и стыдливо покраснела. Конечно, в медальоне он хранил портрет этой Елены, и сейчас, вопреки всем преградам, получил и состояние, и согласие любимой. Вдруг Лилиан услышала его голос, подняла голову и встретилась с ним взглядом. Всё те же неподвижные бездонные глаза… Он что-то говорил ей, но что, она не понимала, вроде, про музыку в соседней комнате… Изобразив улыбку, которой можно было ответить на что угодно, Лилиан заговорила так спокойно, что застывшие перед героем подруги ей даже позавидовали:
- Мистера Талбота едва ли нужно представлять. Имя его известно всем нам, хотя – вы впервые в Англии? – Лилиан понадеялась, что на вопрос с тонким намёком герой ответит правильно.
Талбот чуть нахмурился, будто не хотел вспоминать о подвиге, и с улыбкой, понятной только Лилиан, легко ответил:
- Нет, я уже был на этой гостеприимной земле. Несколько лет назад я провёл здесь некоторое время и очень не хотел уезжать.
- Значит, здесь у вас есть друзья? – Лилиан не отрывала от него глаз.
- Были. Но они уже точно меня не помнят, - на его спокойном лице промелькнула какая-то тень.
- Почему? Настоящие друзья помнят всегда! – воскликнула Лилиан порывисто, почти нежно, но Талбот не ответил, только вежливо поклонился и сменил тему:
- Это ещё неизвестно. Мисс Тревлин, вы поёте?
- Немного, - произнесла Лилиан с холодным достоинством.
- Поёт, ещё как поёт! – вставила Мод, гордясь подругой, радуясь её чудесному голосу и красоте. - Дорогая, нас здесь так мало, что ты обязательно споёшь. И мама просит – как раз Эдит закончила…
Лилиан почему-то согласилась, и даже позволила Талботу подвести себя к пианино. В надежде, что герой всё-таки выдаст себя, она запела одну из его песен. Она пела так хорошо, так искренне, что тем, кто не знал её тайны, оставалось только удивляться. На последних строчках голос её вдруг сорвался, но Талбот тут же подхватил песню и допел её чистым, звучным голосом.
Под одобрительный гул Лилиан тихо спросила:
- Значит, вы знаете эту песню?
- Её поют все итальянцы, но мало кто - как вы, - негромко ответил Талбот, возвращая Лилиан веер. 
«Противный мальчишка, почему же ты меня не узнаёшь!?» И Лилиан отказалась петь дальше почти обиженно.
Талбот подал ей руку и повёл к стульям, за которыми стояли мраморные фигуры: девочка, а рядом с ней – оленёнок в венке из ромашек. Лилиан села, герой же задумчиво посмотрел на скульптуру.
- Вам нравится? Я раньше лепила из воска оленят и ланей, а ещё плела венки из ромашек. А вы, по слухам, так много умеете… Может, ко всему прочему, вы ещё и скульптор?
- Нет. У тех, у кого много денег, мало времени на фигурки, - спокойно ответил Талбот, не отводя взгляда от девочки и оленёнка.
Лилиан в ярости переломила веер. Она устала намекать. Надо было сразу приветствовать Талбота, как старого друга, и сидеть, болтать с ним о детстве, пока остальные не смеют и слова сказать. Она уже хотела назвать его настоящим именем, как вдруг вспомнила, кто он теперь, и вовремя придержала язык. Талбот очень горд: каково ему будет, если все узнают, что в дни своих несчастий он был слугой? Ведь нельзя просто открыть тайну его прошлого, нужно ещё и объяснить, откуда она это знает… Нет, лучше подождать, пока они встретятся наедине: он поблагодарит её за тактичность, она сможет всё объяснить. Он хотел остаться инкогнито: она поняла это по знакомому хитрому взгляду, когда случайно подняла глаза. Он  помнил её, это точно, но, может быть, хотел испытать, так же, как она его? Ну что же, она выдержит испытание, а вскоре всё откроется.
С этими мыслями Лилиан завела ни к чему не обязывающий светский разговор. Она одновременно радовалась и волновалась: приятно было встретить друга детства и очень хотелось ему угодить. Вдруг Лилиан заметила оставленный кем-то на ближнем столике открытый альбом классических гравюр. В глазах у неё засветился озорной огонёк. Она вытащила гравюры, показала несколько из них Талботу, а затем передала ему лист, на котором Елена Троянская протягивала руку неотразимому Парису.
- Как вы думаете, стоило ли так восхвалять её и проливать ради неё столько крови? – спросила Лилиан, напрасно пытаясь скрыть многозначительную улыбку и блеск в глазах.
Талбот усмехнулся совсем как раньше, перевёл взгляд с картинки на шалунью-собеседницу и ответил так страстно, что сердце Лилиан забилось сильнее от непонятной боли и радости:
- Конечно! Я полностью согласен с драйденовским  «Всё за любовь».  Прекрасная Елена – моя любимая героиня, а Парису можно только позавидовать!
- Я хочу её увидеть.
Эти слова вырвались у Лилиан помимо воли, и она слишком растерялась, чтобы исправиться и добавить что-нибудь о Елене Троянской.
- Может, и увидите, - весело ответил Талбот. – В душе я верю, что когда-нибудь все прекрасные девушки - и реальные, и вымышленные – встретятся и подружатся.
- К сожалению, я не героиня книги и не красавица, поэтому вряд ли попаду в ваш сказочный рай, - произнесла Лилиан с деланым сожалением.
- Некоторые девушки - героини ещё не написанных книг, и красавицы, даже если не сознают своей красоты. Я думаю, мисс Тревлин, вы и Елена всё же встретитесь.
Миссис Ленгдон уже звала героя к себе. Талбот отошёл, оставив Лилиан думать над его последними словами и тихо радоваться скрытому обещанию, что она увидит его нареченную.
- Ну и как он тебе? – шёпотом спросила Мод, беззвучно севшая рядом.
- Отлично, - спокойно ответила Лилиан. Она наслаждалась своей маленькой тайной и не желала ни с кем её делить.
- О чём ты с ним говорила? Вы так понравились друг другу, я хотела послушать, но потом решила вам не мешать.
Лилиан повторила часть разговора, и Мод заявила, что сейчас умрёт от зависти.
- Глупо кокетничать с героем, он ведь уже занят, - ответила Лилиан, быстро и с какой-то радостью закрывая обложкой альбома портрет Елены.
- О нет, дорогая. Миссис Ленгдон только что сообщила маме, что она ошиблась, и Талбот не помолвлен, потому что она его спросила, а он покачал головой и сказал, что Елена – его подопечная.
- Но этого не может быть, он ведь сам очень молод! Как-то странно. Ладно, я скоро всё выясню.
- Как? – воскликнула Мод, удивляясь уверенности подруги.
- Подожди несколько дней, и я расскажу тебе ещё более интересную историю, чем ты мне. Твоя мать зовёт меня, значит, за мной уже приехала Эстер. Спокойной ночи. Спасибо за прекрасный вечер.
С этими многообещающими словами Лилиан упорхнула. Эстер ждала её в экипаже, но, когда девушка подошла к двери, лакея внезапно отодвинул Талбот. Помогая Лилиан войти, он тихо произнёс хорошо знакомым тоном:
- Спокойной ночи, моя хозяюшка.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 25 июл 2011, 19:55
Мадам А
Сноска не вставилась.
Джон Драйден - великий английский поэт, переводчик и драматург.

Осталось три главы.

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 27 июл 2011, 10:38
Кот Белый
Половину осени она выезжала в свет с одной из материных подруг и с двумя её молодыми дочерьми.
Лучше: С одной из подруг матери...

но никто, даже мать, не знал,...Поменять местами: Ни мать, вообще никто не знал... Иначе мать получается "на слух" мужского рода. Слегка режет глаз, именно глаз. Как-то зацепляется за написанную фразу, хотя формально всё правильно...

Re: Серебряный ключ (перевод)

СообщениеДобавлено: 27 июл 2011, 11:27
Мадам А
По первому замечанию - так получится по строению предложения, что две молодые дочери были не у подруги, а у матери. Поэтому и сделала по-другому. Эх, ладно, исправлю.
По второму - вот даже моя мама, когда читала, сказала, что это - ошибка. Значит, будет "но даже мать, и та не знала, как сильно..."